Дорога без возврата - 3
Шрифт:
Странный тип, явно не из местных, совершенно не славянская наружность, наверное, это есть то самое лицо кавказской национальности. С бритой головой и классическим горбатым носом. Говорил он при этом без всякого акцента. Различать азербайджанцев, от разных грузин я почему-то не мог, такие знания мне не передались, а единственный известный мне представитель кавказских народов — Волк — похвастаться стандартной внешностью не мог. Продавец покрутил своим выдающимся носом, но после короткой борьбы с просьбами войти в тяжелое положение, а не то уйду искать другого покупателя, даже дал еще малость деньгами в придачу к продуктам.
— Жулик он, — грустно сказал у меня за
Я притормозил и обернулся. На деревянном ящике сидел мучающийся с раннего утра мужик. Точно не бомж какой, одет вполне прилично, не воняет от него, но сильно побитый тяжкой жизнью.
— Это почему? — спросил я его.
— Еще пару сотен должен был дать, — порадовал он меня. — Даже вот так, с рук.
Я присел рядом и молча протянул ему банку пива. Мужик сорвал кольцо и долго жадно глотал.
— Ты тоже жулик, — отдуваясь, сообщил он. — Запой у него был.
Он попытался засмеяться и сложился пополам, кашляя и перхая. Я терпеливо дождался, пока он оживет, и вручил еще одну банку.
— А то я не видел людей после запоя. Не с таким выражением лица они ходят. Сказал бы, отнял кольцо в темном переулке, я бы еще поверил, — благодарно кивая, сказал мужик. Банку он пока открывать не стал, хотя из рук не выпустил. — Вон какой здоровый, да и сел так интересно, на корточки, как бывалые зэки сидят.
— Нет, не приходилось, — как можно искреннее заверил я, — хотя есть у меня парочка знакомых с полным набором. И пальцы синие от наколок и истории ужасные. У кого теперь нет таких приятелей?
Тут другая история. Похоже, ты мне очень удачно подвернулся. Неудобно просто говорить было. Выгнала меня жена из дома. Если честно, так и права. Поймала меня с другой бабой. Ну выгнала, вроде в своем праве, что на деньги лапу наложила, еще понять можно. Не слишком большие сбережения, но жить на что-то надо. Я грузовики с товаром гонял, — поясняю, — а тут приехали покорять столицу, и так все неприятно повернулось уже на третий день. Она, сука, на прощанье из вредности все документы, включая паспорт, порвала и выкинула. Теперь пока восстановишь, месяц пройдет, не меньше, а жить на что-то надо. Я здесь у приятеля завис, но вот он как раз запойный, жить хоть и можно, но денег нет.
— А я причем? — равнодушно спросил мужик.
— А я кроме кольца из дома забрал одну ценную вещь и хочу сдать в ломбард. Если уж расплевались, то пусть так. Ей остальное, но и мне тоже положено. Сам дарил когда-то на свадьбу. Ты то документы имеешь?
— А потом меня повяжут мусора, — все также равнодушно сказал он и, открыв вторую банку, хлебнул оттуда пива.
— Ну, я бы поклялся, что вещь чистая, но ты все равно не поверишь. Вместе пойдем, я продавать не хочу, в ломбард сдать только на время. Просто предъявить нечего, а там документы спрашивают. Наверняка там какие-нибудь камеры имеются, засвечусь по полной программе, нечего тебе опасаться, а я не обижу. Как потом деньги будут, непременно выкуплю.
— Дорогая вещь? — спросил он после паузы. Тяжело все-таки иметь дело с выпившим человеком, и запах у него неправильный и реакции нестандартные. Ничего не поймешь толком.
— Я когда покупал, двенадцать тысяч браслет стоил.
— Рублей или долларов?
— Евро, — раздраженно ответил я. — Все равно в лучшем случае половину дадут. А то, что я рядом торчать буду, удивления не вызовет. Смело тыкай в меня и говори, что сам боишься с такой суммой гулять, меня позвал в охранники. Пусть запоминают, мне бояться нечего. Ну, как?
— Все равно ты что-то крутишь, — сообщил он. — Уж приятеля своего притащить в ломбард вполне мог бы.
— Вот и хорошо, — обрадовано сказал я. — Сейчас я отнесу это, — поднимая сумку с продуктами и показывая ему, — в квартиру, а потом вернусь и пойдем.
Великая проблема вырубить все их камеры, думал я, прыгая по ступенькам вверх, я из зоны пришел, и как избавляться от электроники прекрасно знаю, только ни к чему это. Никто меня пока не разыскивает, а по браслету ничего не понять самому замечательному эксперту. Специально такие вещички отбирали, без надписей и любых намеков. Золото, десяток мелких рубинов и цена правильная. Настоящий земной ювелир прикидки давал. Он, правда, уже лет пятнадцать не в курсе какие цены, но могло разве что подорожать. По любому хороший вариант подвернулся, Таню мы в любом случае напрягать в последнюю очередь будем с такими вещами, а с этим типом придется выпить и пообщаться. Лишней информации от местного жителя не бывает. Заодно выясню, как живется, в смысле бдительности милиции, и где тут настоящие бомжи тусуются. Неплохо бы паспорт купить. Краденый тоже прекрасно подойдет. Постираю до полной нечитаемости и пойду с повинной в милицию сдаваться. Штраф в 500 рублей в нашем деле не главное, за стоящий документ можно и заплатить.
Информация мне нужна, так что придется потом непременно выпить с этим типом для большей доверительности. Мало ли что я говорю по-русски и прекрасно помню проходные дворы в Лехином районе. Тут надо гораздо больше. Вот приду я на первый попавшийся рынок, отловлю там какого-нибудь украинца или таджика и попрошу с местным смотрящим свести. Где гарантия, что он не подсунет дерьмо вместо настоящих корочек или чисто из интереса не сдаст тем же ментам? Ему тоже надо с ними хорошие отношения иметь, а неизвестный тип со странными просьбами — это замечательный объект для стука. Интересная такая ситуация, чтобы скрываться, надо иметь знакомства в очень определенных мало законопослушных кругах, а такие знакомые тебя запросто сдадут, спасая собственную шкуру.
Ну да ничего, попробуем так — это ведь только один из обговоренных вариантов. А не получится, попробуем по-другому. Есть у меня и другие контакты, а прибыли мы только вчера.
— Ну, граждане тунеядцы, — входя на кухню и садясь за стол, сказал я. — Не сеем, не пашем, разговоры разговариваем. Где моя тарелка с большой ложкой? Меня нужно кормить вкусно и обильно, я единственный кто в этом городе занимается делом. Все куда-то спешат, торопятся, хотя уже одиннадцатый час и положено производительно трудиться. На улицах масса людей изображающих бурную деятельность и даже не пытающихся изображать. Столько энергии бессмысленно попадает! Попробовал бы у меня кто-то в это время телевизор смотреть, быстро бы я ему нашел работу.
Можно и вилку, — милостиво согласился, увидев, как Таня в растерянности смотрит по ящикам. Давай что осталось. Она торопливо вывалила остатки картошки с большой сковородки на тарелку и поставила перед мной.
— Молодец, — похвалил ее. — Будет от тебя польза. Судя по твоему присутствию тут, желание получить Большое Приключение не пропало? — Она молча посмотрела мне в глаза с вызовом. — Твое дело, — согласился я. — Приступаю к нещадной эксплуатации. Вот, — доставая из кармана смятую газету, порадовал ее. — Садишься на телефон и начинаешь обзванивать эти объявления, что я подчеркнул.