Дорога доблести
Шрифт:
– Я водного поло даже не видела, - засомневалась Стар.
– Неважно, судьи тут не будет. Все дело в том, чтобы втроем навалиться на Игли, погрузить его голову под воду и держать ее там как можно дольше, одновременно пресекая попытки Игли сунуть туда же наши головы. Поскольку он огромен и тяжел, а мы, предположительно, плаваем лучше, Игли окажется в затруднительном положении, мы же будем держать его, пока он полностью не выдохнется. Главное - не давать ему дышать. А потом уж, для полной уверенности, привяжем к нему камни и пустим на дно - живого ли, мертвого ли. Вопросы есть?
Руфо ухмыльнулся, как химера:
– Вот будет
Оба эти пессимиста, видимо, пришли к выводу, что дело пойдет, а поэтому пришлось начинать. Руфо проорал такую оскорбительную ложь насчет личных привычек Игли, что даже "Олимпия Пресс" сочла бы нужным подвергнуть такое сообщение цензуре, а затем предложил Игли догнать его - Руфо, выдвинув в качестве премии за победу нечто чудовищно неприличное.
Игли потребовалось немалое время, чтобы привести свою тушу в движение, но когда привел, то задвигался быстрее Руфо и далеко за собой оставил свою свиту из взвинченных до предела птиц и животных. Я бегаю хорошо, но мне с трудом удалось занять нужную позицию сбоку и чуть позади великана. Я надеялся, что Стар не снимет защиту, если поймет, что на суше Игли может догнать Руфо.
Однако Стар сняла барьер в ту же секунду, когда Руфо добежал до условленной линии, и он, достигнув берега, сделал великолепнейший прыжок в воду, ни на йоту не замедлив бега, как и планировалось.
Все остальное пошло наперекосяк.
Думаю, Игли был слишком глуп, чтобы сразу же оценить исчезновение барьера. Он продолжал еще несколько мгновений бежать в прежнем направлении, уже после того, как Руфо круто свернул к берегу, а когда сам сделал левый поворот, оказалось, что скорость потеряна и никаких препятствий для торможения не существует.
Я кинулся на него, схватил его за ноги запрещенным приемом, так что Игли рухнул, но… не в воду. А у меня обе руки оказались заполненными сопротивляющимся и весьма вонючим големом.
Тут мне на помощь пришла свирепая, как дикая кошка, Стар, а затем подоспел и промокший до нитки Руфо.
Позиция создалась почти тупиковая, стало ясно, что если битва затянется, мы ее проиграем. Игли по весу превосходил нас всех троих вместе взятых, он, казалось, состоял из одних мышц, дурного запаха, когтей и зубов. Мы обогатились синяками, ссадинами и ранами, тогда как Игли не понес никакого видимого ущерба. О, конечно, он вопил, как телевизионная фонограмма в фильме ужасов, когда кто-нибудь из нас начинал рвать ему ухо или ломать палец, но все это мелочи, по сравнению с теми потерями, которые он наносил нам. И не было никаких шансов спихнуть эту тушу в воду.
Я начал сражение с захвата колен Игли и продолжал долгое время цепляться за его ноги, тогда как Стар пыталась, повиснув на одной из его рук, согнуть ее и опустить вниз, а Руфо старался проделать то же самое с другой рукой. Но ситуация менялась - Игли извивался, как гремучая змея с перебитым хребтом, и непрерывно выдирал то одну руку, то другую, надеясь или раздавить нас, или загрызть.
Мы оказывались в самых невозможных позициях, я, например, обнаружил себя вцепившимся в одну из Иглиных мозолистых ступней и пытающимся выдернуть ее из сустава, притом глаза мои смотрели прямо в открытую пасть Игли, широкую, как медвежий капкан, но значительно менее привлекательную. Зубы его явно нуждались в чистке.
И тогда я сунул большой палец Иглиной ноги прямо в эту пасть.
Игли завизжал, а я продолжал засовывать эту ногу ему в глотку
– Помоги мне!
– крикнул я Стар.
– Запихивай! Она поняла и принялась вместе со мной заламывать ему руку. Рука ушла в глотку по локоть, а нога по бедро. В этот момент к нам присоединился Руфо, который согнул левую руку Игли и тоже засунул ее в широкую пасть великана. Теперь Игли уже не мог бороться так отчаянно, как раньше, а потому отправить туда же большой палец правой ноги было уже делом чистой техники: Руфо оттягивал вверх его волосатые ноздри, я давил коленом на подбородок, Стар - засовывала ногу.
Мы продолжали скармливать его самому себе по дюйму в минуту, ни на мгновение не ослабляя усилий. Игли все еще извивался и пытался освободиться, но мы продолжали его упихивать так, что вскоре и бедра, и вонючие подмышки были уже близки к исчезновению.
Это было похоже на то, как катают снежный ком, только наоборот: чем больше катали его, тем меньше он становился, тем сильнее растягивалась его пасть - самое жуткое из виденных мной зрелищ. Вскоре Игли уменьшился до размеров медицинского мяча, потом до футбольного, бейсбольного, а я все катал его между ладонями, все уплотнял… мяч для гольфа… горошина… наконец ничего, кроме жирной грязи на пальцах. Руфо глубоко втянул воздух:
– Думаю, это научит его не брать в рот ноги в присутствии старших. Кто будет завтракать?
– Сначала хотелось бы помыть руки, - отозвался я.
Мы искупались, потратив уйму мыла, потом Стар занялась нашими ранами, а Руфо - ее, под ее же руководством. Руфо был прав, Стар - первоклассный доктор. Мази, которыми она пользовалась, не жгли, разрезы мгновенно стягивались, повязки не нуждались в смене и отпадали сами, когда в них исчезала надобность, а шрамы проходили бесследно.
У Руфо был сильный укус - Игли вырвал у него из левой ягодицы кусок мяса на сорокацентовый гамбургер, но когда Стар с этим покончила, Руфо уже мог сидеть, и укус его нисколько не тревожил.
Руфо попотчевал нас золотистыми блинчиками и жирными немецкими сардельками, а также несколькими галлонами настоящего кофе. Уже миновал полдень, когда Стар снова отключила защиту и мы начали свой спуск с плато.
7
Обрыв плато к долине Невии, если считать от начала Большого Водопада, составлял не менее тысячи футов и был очень крут. Уступ нависает над долиной, и ты спускаешься на веревке, медленно вращаясь вместе с ней, подобно пауку на паутинке. Никому не советую проводить такой эксперимент голова кружится, и я чуть было не потерял только что съеденные удивительно вкусные блинчики.
Вид сверху такой, что теряешь дар речи. Сбоку виден водопад, свободно низвергающийся с уступа, так что вода даже не смачивает каменную стену, а отвесно летит в пропасть, разбиваясь внизу на мириады брызг, взлетающих ввысь облаком водяной пыли. Если же оторвать взгляд от суровой каменной стены, то перед тобой открывается широкая долина, такая пышная, зеленая и прекрасная, что глазам собственным не веришь; болота и леса у подножья обрыва, обработанные поля за ними, а еще дальше - затянутые дымкой предгорья и четкие абрисы вершин могучей стены снежных гор.