Дорога домой
Шрифт:
Ярт усмехнулся, правильно истолковав ее замешательство, и присел на край кровати:
— Не волнуйся, я мысли не слышу… Вернее, могу слышать, но не мысли, а… как бы тебе объяснить… Ну, вроде как эмпат — чувства, души, ощущения. Если знаешь того, кого слышишь, нетрудно догадаться и о мыслях… Но ты просто произнесла вслух.
Сайрэсс слегка порозовела:
— Да нет, я и не волновалась. У меня в мыслях ничего такого нет, чтобы скрывать. Чего мне волноваться-то? — она окончательно смешалась и умолкла, искоса поглядывая на него.
— Это хорошо, когда ничего скрывать не надо, — рассеянно проговорил Ярт, выводя пальцами на покрывале какой-то
— Ты уверен? — Сайрэсс испытующе смотрела на него. — Так-таки никто и не поймет? Совсем-совсем никто? А ты хоть раз пробовал с кем-нибудь поговорить?
Ярт передернул плечами и вздохнул, не глядя на нее:
— Ты полагаешь, кто-нибудь кроме Волков способен понять Волка?
— А ты пробовал? — настойчиво повторила она, и так зная ответ.
— Нет, — Ярт качнул головой. — Хотел, но не пробовал. Я и так знаю, что это бесполезно. Мне улыбаются в глаза, а за спиной называют ублюдком Стаи. Меня уважают на Советах, а в темных уголках старейшины и наставники жалеют, что у меня есть посох и право ходить по Пути, как Страннику. Меня называют другом и со страхом ожидают, когда же наконец проявится моя волчья сущность… С кем мне говорить, Рэсс? С садоводами, рыбаками, торговцами? С менестрелями, может быть? Глядишь, еще пару баллад накропают, — при этих словах его лицо выразило живейшее отвращение. Девушка прекрасно знала, почему. На его месте у нее было бы такое же лицо. Господа менестрели вот уже три года обсасывали тему возвращения наследника Волков, летая из крайности в крайность, представляя его то бесстрашным (и, чего уж скрывать, бессердечным) зверем, то непобедимым доблестным воином, живущим одними подвигами, то жутко несчастным одиночкой, потерявшим всех, кто был ему дорог. Тема несчастной любви была особенно плодотворна.
— Хм, не думаю, что к менестрелям ты пойдешь, — протянула Сайрэсс, наматывая на палец прядь волос; глаза ее хитро блестели. — Я слышала, ты одному инктар об стену разнес за песни о себе…
— Не разнес, а пригрозил, — пробурчал Ярт. — Услышу еще раз эту чушь, точно разнесу!
Он скривил лицо и нарочито-фальшивенько прогундосил:
— Одинокий он, неприкаянный.
И любовью сердце измаяно.
Он бы рад забыть, но в душе его.
Только смерть сотрет образ Пламени…
Сайрэсс придушено хрюкнула и безудержно расхохоталась.
— Смешно тебе, — Ярт вздохнул, не разделяя веселья девушки. — А мне, знаешь ли, обидно. Я что, так похож на несчастного страдальца? А уж то, что я рад был бы забыть… Знаешь, Рэсс, ей богов надо благодарить за то, что девушкой родилась. Я их на поединки обычно не вызываю. Был бы парень, я бы еще подумал… Ну, и еще она не хотела меня обидеть, я видел это. Она, похоже, искренне верила, что мне должно понравиться.
— Интересно, что именно? — ехидно поинтересовалась Сайрэсс, успокаиваясь. — Песня или сама исполнительница?
Ярт вздохнул еще тяжелее, и девушка неимоверным усилием воли сдержала очередной приступ хохота.
— Бедненький! — пожалела она его. — Тебя, наверное, девчонки уже допекли! Кажется, я понимаю, почему ты так не любишь на Советах бывать… Но ведь никто не виноват, что ты таким родился, да еще и Волком к тому же. Что поделаешь, волчья притягательность у тебя в крови.
— Что-то по тебе я этого не замечаю, — поддел ее Ярт.
Сайрэсс шутки не приняла, задумчиво
— Так ведь я же — не все. У меня прапрабабка — Волчица… Или ты просто недоволен, что кто-то способен на тебя смотреть не через радугу влюбленности?
— Побольше бы таких, как ты, — честно ответил он. — Может, у меня жизнь хоть чуть-чуть поспокойнее была бы… Ты ведь на самом деле даже не представляешь, какая морока — сопливые девчонки, уверившие себя, что они тебя любят, что ты — их Судьба и предназначен им. Записочки, стихи, ленточки, баллады те же… — Ярт тоскливо огляделся вокруг. — И ведь никак им не объяснишь, что не будет ничего, что другая у меня в сердце… Была бы рядом Фэль… А так, — он махнул рукой и криво усмехнулся. — Даже смешно, наши девчонки смелее наших мужчин. Во всей этой мороке есть одна радость — они меня не боятся. Пусть не понимают, но и не опасаются, а их шепоток за спиной в основном о том, как бы умудриться ко мне поближе подобраться и у меня перед глазами повертеться, — Ярт опустил подбородок на кулаки, печально глядя на Рэсс. — Забавно, правда? А ведь когда-то давно у них могли бы быть шансы пусть не на вечную любовь, но уж на пламенный романчик точно. Причем, у всех вместе. Я далеко не всегда был таким паинькой. Грозные матроны Вэля меня и мою компанию как огня боялись, а наши девушки… Похоже, они во всех народах одинаковы. Что здесь, что там… Уйду я, придет кто-то другой, и они переметнутся к нему. И хорошо, что так. Когда-нибудь каждая из них найдет того, кто действительно предназначен ей. И многие начнут сожалеть о тех глупостях, которые наделали, будучи такими, как сейчас. Даже не будь Фэль, я бы сейчас двести раз подумал, а уж помня о ней…
— Знаешь, — Сайрэсс осторожно подошла к нему и опустилась на пол возле его ног, глядя Ярту в глаза снизу вверх, — я ведь правду сказала. Мне бы очень хотелось иметь такого старшего брата, как ты.
— Особенно если учитывать то, что я тебя раза в четыре младше, — он усмехнулся и поймал себя на мысли, что был бы совсем не против такой сестренки.
— Все-таки ты жил среди людей, — Сайрэсс положила ладони на его колено и опустила на них остренький подбородок. — Меряешь по-человечески… Ты младше меня годами, но ты старше меня душой. Если мерить эту разницу на человеческий манер, ты меня старше лет на пять, а то и побольше будешь. Самый что ни на есть старший брат.
— Да уж, и жили бы мы, вздорные, взрывные, непоседливые и неуступчивые, душа в душу, — Ярт негромко рассмеялся.
— Жили бы, — подтвердила она без тени сомнения. — Потому что ты бы меня понял. И я бы тебя поняла, — Сайрэсс чуть опустила ресницы и тише добавила. — Впрочем, я тебя и сейчас понять могу, если захочешь со мной чем-нибудь поделиться.
Ярт оборвал смех и несколько мгновений пристально изучал ее глаза, чистые, незамутненные хитростью или ложью. Она, конечно, надеялась, но не ждала от него откровений, оставляя выбор за ним.
— Может быть, когда-нибудь, Рэсс, — наконец проговорил он.
Девушка кивнула, как будто и не ждала иного ответа.
«А ведь и не ждала, — мелькнуло в его голове, и следом пришла другая — непрошенная — мысль. — А какая бы Волчица получилась…»
— Почему «бы»? — Сэллифэр перевернулся на другой бок, не глядя на вожака. — Одной больше, одной меньше… Чего тебе терять?
Ярт несколько мгновений смотрел на него, а потом задумчиво хмыкнул:
— Да уж…
— Ты о чем? — поинтересовалась Сайрэсс, чуть склонив голову набок.