Дорога домой

Скай Кассандра

…Чужое сознание. Страх. Боль. Ненависть. Но страха больше всего. Не за себя, за других. Сердце бешено колотится. А за спиной ощущается чужое дыхание. Затылком чувствуется стойка по следу. Главное — не оборачиваться, Шаг за Шагом не идти — бежать по Пути. Увести их подальше от остальных, за Грань, а там пока вернутся… Силы на исходе, но из упрямства Шаг за Шагом… Темная волна накатывает, накрывает с головой, пеленает по рукам и ногам, но силы бороться еще есть. И еще один Шаг… Огненное дыхание в лицо, алчный взгляд в глаза — и все…

Крепостная стена. Покой. Тишина. Только мерное поскрипывание сапог раздается неподалеку. Небольшая компания. Тоже Странники. Один совсем мальчишка. Еще глядит в рот своим старшим братьям, видимо только-только взял посох и боится сделать что-то не так. Боится поверить до конца, что и он Избранный

Путем… Мальчик, скоро это перестанет тебя радовать…В глазах нетерпеливое ожидание первого боя. Наставники были прекрасные, редко кто мог побороть в кругу на мечах или ножах. Но, малыш, это ведь только дружеские поединки! В бою все совсем иначе… Но ты не можешь нас услышать, а твои старшие сейчас слишком встревожены, чтобы заметить твое нетерпение и все объяснить… Ощущение холода обдает вас всех одновременно, и все вы оборачиваетесь. Не слышите, как мы кричим «Нет»… Малыш, не смотри ЭТОМУ в глаза. Не смотри!.. Но — поздно…

Орегонд сочувственно похлопал его по плечу:

— Я тоже часто вспоминаю это. По ночам снится… Если бы не Элээн, вообще не знаю, что бы со мной было… А представь, каково тем, кто не успел умереть, но лишился всей своей Силы? Они могли бы быть наставниками, но после тех дней в них что-то сломалось…

— Я знаю, — Альтамир судорожно дернул головой. — Я был у Оура. Сразу же после тех дней. И знаю, как это жутко. Тогда он радовался тому, что остался в живых. А через луну уже сам просил смерти. Потому что невозможность выйти на Путь его сломала. Он слышал его Зов, но не мог сделать Шаг…

— Я знаю, что это ты вывел его из мира, — Орегонд прямо смотрел на Альтамира. — Уже тогда знал.

— Я не мог поступить иначе, — Альтамир вскинул голову. — Потому что он сделал бы для меня то же самое.

— Разве я осуждаю тебя? — вздохнул старейшина. — Возможно, для них это действительно лучший выход… Но я не об этом, — он немного помолчал. — Я не хочу, чтобы Лайнэ уходил из братства. Очень не хочу. Не столько из-за него, сколько из-за того, на что он способен. Понимаю, что это чистый расчет, но все-таки… Лайнэ может дать нашему миру второй шанс, возродить братство, дать ему новые силы и знания. Истинные знания, забытые…

— Ты о чем? — Альтамир слегка приподнял брови, недоуменно глядя на Орегонда.

— Я об истории Странников, — тот вздохнул.

— Об этом никто не говорит. В общем-то, об этом уже никто и не помнит, — заговорил молчавший до этого Орфэльмер и бросил Альтамиру на колени древний истрепанный свиток. — Это тайный документ, ранее хранившийся в библиотеке Школы Стали. Я его полгода назад нашел. Случайно. И это многое поставило на свои места.

— И что в нем? — Альтамир не торопился разворачивать кожу.

— Это начало братства, — Орфэльмер пожал плечами. — Договор нескольких Эльфов и людей, имеющих дар Пути, о том, что они образуют братство, клянутся помогать друг другу и поддерживать Закон, в дальнейшем именуемый Кодексом.

— Что же в этом такого? — Альтамир чуть пожал плечами. — Так и должно было быть. Не возникло же братство таким, какое оно сейчас.

— Дата написания этого договора — шестьсот семьдесят восьмой год от Прихода, — Орфэльмер смотрел на него так, словно ждал какого-то озарения. Альтамир чуть свел брови и задумчиво повертел свиток в руках. И недоуменно вскинул глаза на Мастера:

— Шестьсот семьдесят восьмой?! Но получается, что…

— Что Стая к тому времени существовала уже более половины тысячелетия. И примерно столько же бегала по Пути, — кивнул Орфэльмер и взглянул на свиток. — Здесь около пятнадцати имен. И внимательно изучив все семейные древа, я сделал весьма интересный вывод. У каждого из основателей братства в роду были Волки. И, что еще более любопытно, один из них предположительно наполовину сын Стаи. Потому что очень уж характерное у него имя. Лайнхэн — Тень Волка, — Орфэльмер усмехнулся. — Правда, интересные факты? Но это еще не все. Закон, в дальнейшем именуемый Кодексом… За исключением нескольких отличий вроде «подчиняться Вожаку», это тот же Закон Стаи… А в самом конце есть еще одна любопытная запись о том, что братство обязано заботиться о каждом, имеющем дар Пути. А также не вправе препятствовать никому из будущих и нынешних братьев возвращаться в Стаю… Заметь — возвращаться! — многозначительно добавил он.

— Подождите, но ведь тогда получается, что братство было создано Стаей, — ошарашено промолвил Альтамир, разворачивая свиток и углубляясь в изучение.

— Ну, не совсем Стаей, но с ее несомненной помощью, — Орегонд усмехнулся. — Я тебе даже больше скажу. Все Странники без исключения — потомки Стаи. Просто сейчас эти корни уже довольно глубоко. Почти у всех.

Разве что у некоторой молодежи, появившейся после того, как Стаи не стало, их еще очевидно можно проследить… До той поры, пока из Стаи не стали уходить Волки, среди остальных народов не было ни одного Странника. Это совершенно точно. Мы все летописи и родословные изучили. То есть абсолютно все. С самого Прихода. Среди Дневных Эльфов и людей не было никого, кто когда-либо выходил на Путь. Жаль, что списков народа Фэль не уцелело. Но мы предполагаем, что и там была бы та же самая картина. А вот когда в Стае появились первые Волки, не имеющие дара Пути, и стали уходить к другим народам, вот тогда все и началось. Почему такие рождались, никто так и не знает. Проклятие, болезнь… Неизвестно, но факт такой имеет место. Были Волки, неспособные к Шагу на Путь. И, тем не менее, кровная память в них жила. И передавалась по наследству. И где-то в третьем-четвертом поколении их потомки уже могли выходить на Путь. Не все, естественно. Во всех сразу это не просыпалось. В какой-то ветке — раньше, в какой-то — позже. Среди людей так вообще иногда, когда и не помнили уже, что в семье чужая кровь затесалась. Хотя те, первые, об этом знали. Стая всегда следила за теми, кто ее покинул. Они всегда могли рассчитывать на ее помощь. И в самом начале вот то братство поддерживало с родичами самые теплые отношения. Охотно учились использовать свои возможности, но не очень спешили возвращаться, хотя и могли. Наверное, потому, что очень трудно так вот сразу изменить свою жизнь… Впрочем, сейчас мы этого уже узнать не сможем, все они давно ушли на Звездный Мост. Этот документ сдали в архив, где он уже не одно тысячелетие пылился… Те же Странники, что пришли позже, уже были воспитаны по-другому. На сложившемся о Стае впечатлении. Что Волки — это мрачные гордецы. И вообще дикари полнейшие. Живут с волчьими стаями, абсолютно невоспитанны, в приличное общество их впустить стыдно. И общаться с ними ну никак невозможно… Ах, мы ведь все такие утонченные Дневные Эльфы, у нас города, ремесла, искусства! Разве мы можем серьезно воспринимать эту кучку ненормальных, живущих в диких лесах вместе с дикими зверями? Зато как только какие проблемы с соседями, которым в своих границах спокойно не сидится, или еще что, так Стая сразу становилась очень нужной. Потому как утонченным Эльфам несколько тяжеловаты мечи и доспехи, разве что игрушечные, для праздничных состязаний. Да и зачем, если где-то целое племя воинов носится? Но в остальном совсем ничего общего, только что от одного корня народы растут, — Орегонд мрачно усмехнулся. — Слишком мало было о них известно. Да они и сами не особенно стремились к общению… И разумеется, со временем на тех, кто уходил в Стаю, стали смотреть косо. Знали, что можно, а почему и зачем — уже не помнили. А потом появились первые старейшины и вообще запретили это, как действие, подрывающее устои братства. Кстати, одна из причин, почему Стая перестала появляться в братстве. Этот договор в Тентрод принес последний ученик Лайнхэна. Перед тем, как уйти в Стаю. И можно считать, с этого момента братство стало таким, каким мы его знаем. Пошло своим путем, самостоятельно доискиваясь до того, что Стая когда-то предлагала просто так, из родственных соображений, в надежде, что кто-то все-таки придет к своим. И в том, что сейчас мы так слабы, мы виноваты сами.

Альтамир, уже дочитавший документ, потрясенно молчал, стискивая свиток в пальцах. Орфэльмер покачал головой и задумчиво взглянул на Орегонда:

— Ты уверен, что стоило все это на него вот так вываливать?

— Уверен. Потому что он один из тех, кто способен это понять. И принять, — Орегонд налил себе вина, но пить не стал, отставив чашу в сторону. — Нам нужно что-то делать. Пока еще не поздно. Нужно заставить братство принять Лайнэ. А это возможно лишь в том случае, если оно осознает, откуда берет свое начало. Но и всем это тоже не расскажешь… Старейшины, например, в большинстве своем с цепи сорвутся, услышав подобное заявление. Они пинками погонят любого, кто хотя бы заикнется о том, что братство — это отпрыск Стаи. Да они скорее умрут, чем это признают, даже если им сами основатели это подтвердят…

— Это точно, — Альтамир мотнул головой и криво усмехнулся. — Да и не только Совет. Еще и большая часть старших. Вот молодежь, пожалуй, отнеслась бы к этому спокойно. Потому что их уже воспитывают на легендах о Стае. Сами они, в большинстве своем, помнят Стаю, которую водил Лайнэ-отец, а это было чуть-чуть не то, что раньше, не говоря уже о том, что наш Волк — и вовсе исключение, — он отложил свиток на стол. — Так чего же ты хочешь от нашего Лайнэ, Орегонд? Чтобы он возродил традицию своих предков и стал бы делиться с братством знаниями Волков? Так ведь он, как и все мы, рос не в Стае…