Дорога из трупов
Шрифт:
Длинная Дубина заподозрил, что это коварные происки врагов.
– Кто? – поинтересовался он.
– Змееморфы! – прошептал эльф. – Они бродят по нашему городу. Бытьк штиньк. Нужно их поймать и сдать в мой музей…
Тут все стало ясно – перед ними сумасшедший.
Гномы неплохо помнили змееморфов, с которыми когда-то сражались. Но так же хорошо они знали, что последний представитель этой агрессивной расы был убит много столетий назад.
– Подожди, дедушка, у нас дела. – Золотой Таз шагнул вперед и аккуратно отодвинул эльфа в сторону. – Вот
Бряцающие амуницией гномы заторопились дальше. Они прошли улицу Злобных Карликов, что считалась чем-то вроде демилитаризованной зоны, и обнаружили, что центр Ква-Ква лежит перед ними, огромный и беззащитный, точно парализованный динозавр.
– Вот теперь мы покажем вам, что такое погром, – прорычал Длинная Дубина, покрепче сжимая шестопер. – Вперед!
– Вперед!!! – заревели гномы.
Утро обещало стать очень шумным.
Когда сверху донесся воющий звук, какой издает страдающая икотой канализационная труба, находившиеся в караулке стражники насторожились.
– Чего это? – спросил лейтенант Клячисон, оторвавшись от допроса подозреваемого в краже кружки пива.
Подозреваемый печально вздохнул и подумал, что сейчас его начнут бить с новым усердием.
– Вот уж не знаю, – проговорил лейтенант Долгомопс, ковырявший в зубах долотом. – Что-то сломалось?
– Не, – просипел самый старый из Торопливых, лейтенант Чухельбекер, разменявший десятый десяток и не ушедший на пенсию из-за ошибки писца. Согласно документам, лейтенанту было всего тридцать. Ну а начальство, как известно, всегда больше верит записям, чем собственным глазам. Так что Чухельбекер являлся самым морщинистым и седым из тридцатилетних людей на свете. – Это боевая труба… она играет сигнал… Эту тревогу…
– Тревогу? – Лейтенант Форн Фекалин был единственным, кто услышал пожилого тридцатилетнего коллегу.
– Наверное, МЕНТ сошел с ума, – предположил Клячисон и замахнулся, чтобы продолжить допрос.
С лестницы донесся грохот, и в дверь кубарем вкатился дежурный сержант.
Лицо его было красным, а глаза напоминали шарики для игры в пинг-понг.
– Общая тревога! – заорал сержант. – Построение в полном вооружении на улице! Немедленно!
Лейтенант Чухельбекер удовлетворенно кашлянул.
На мгновение все замерли, а потом заметались, словно пчелы в улье, куда плеснули стакан кипятка. Подозреваемый в краже кружки пива неожиданно обнаружил, что остался один, и это его вовсе не расстроило.
Оглядевшись, он стащил со стола недописанный рапорт и недоеденный пончик и бросился к двери.
А стражники тем временем строились на улице.
В дверях возникла небольшая давка, но быстро рассосалась, когда через нее прошел сержант Гриббл. Спустя пять минут, вопреки бестолковым воплям офицеров, возникло нечто вроде строя, а еще через одну из штаб-квартиры вышел мрачный Игг Мухомор.
Солнце блеснуло на его шлеме, нестерпимо засияло на парадном панцире.
И это удивило
МЕНТ берег свои доспехи и надевал их крайне редко.
– Так, все в сборе? – Игг Мухомор оглядел подчиненных и с сожалением признал, что да, все.
Отсутствовали только Лахов, Ргов и Калис, но по очень уважительной причине.
Зато остальные были в полной боевой готовности. Из ножен лейтенанта Долгомопса торчала ручка пилы, сержант О’Тодрал мог похвастаться ведром на выступавшей сверху части тела.
Головой ее назвал бы только очень большой оптимист.
– Мы должны защитить закон и порядок, – сообщил Игг Мухомор, – и для этого извлечь из ножен наши ме… извлечь хоть что-то из ножен… Гномы сошли с ума, громят лавки, жгут дома. Сейчас они на Пивоместной улице и идут к центру. Нам нужно их встретить и остановить!
На лицах тех стражников, которые хоть что-то поняли, изумление сменилось страхом.
Сражаться с гномами?
Стражники имели довольно смутное представление о том, что такое сражаться. Они могли бить тех, кто был слабее, удирать от тех, кто сильнее, получать жалованье и жаловаться на жизнь. Последнее, по всеобщему мнению, выходило у них лучше всего.
Но сражаться? Это же опасно!
Гномы наверняка машут топорами, а острым топором можно и порезаться…
По рядам Торопливых побежали трусливые шепотки, каменно-спокойными остались только шестеро – лейтенант Форн Фекалин и пятеро его подчиненных.
– За мной! – скомандовал МЕНТ, вытаскивая из ножен меч. – Покажем им, кто защищает порядок в этом городе!
Стражники угрюмо побрели за командиром.
Если они и были готовы что-то показать, так это задницу опасности, но пойти против прямого приказа не могли. Большинство Торопливых обладало слишком плохим воображением, чтобы представить себе такой поступок.
Они прошли по Крысиной улице, миновали площадь Фонтанов и у Грязного моста уткнулись в задние ряды плотной толпы.
Толпа глазела и комментировала. По доносившимся из нее репликам можно было понять, что творится на Пивоместной улице:
– Ух ты, классный удар! Стекла полетели…
– Какие блестящие топорики.
– Ага, дверь потащил-потащил…
– А тот что, пьяный? В собственной бороде путается…
– Теперь поджигают…
Над одним из домов поднялся столб черного дыма. Из псарни «У Лежащего» донесся скулеж и вой сотни собак, учуявших, что где-то рядом что-то горит.
– Пропустите стражу! – завопил Игг Мухомор, тыкая острием меча в филейную часть тела какому-то зеваке.
Тот повернулся:
– Ты че, козе… в смысле, проходите, проходите…
– Разойдись!! – Голос МЕНТа обладал свойством проникать через любой шум. – В стороны!!!
Случись рядом Ниагарский водопад, он бы испуганно умолк, услышав этот выброс акустической энергии. А так толпа подалась в стороны, словно море перед Моисеем и его евреями, и трясущиеся от ужаса стражники пошли вперед по освободившейся дорожке.