Дорога из века в век

Ярич Ирина

Возмущенные и истерические вопли раздаются со страниц газет и с экрана телевизора. Представители правительства решительным тоном призывают к мести и готовности выслать помощь США. Мой «умный и здравомыслящий» муж ходит как зомбированный идиот. А я, пряча своё недоумение умственной слепотой моего Грина, еле сдерживаю себя, чтобы не закричать: американцы погибли по вине внешней политики своего правительства! Террористы – это следствие, а причина – международная политика США! Какая была необходимость сбрасывать атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки? Никакой! Какая была необходимость убивать корейцев и сжигать вьетнамцев? Неужели нельзя было НЕ бомбить Ирак? А Африка и Латинская Америка, Средняя и Передняя Азия, там многие страны на себе долгие десятилетия

прямо или косвенно ощущали власть и агрессию этой страны, стремившейся к мировому господству. По какому праву бомбили Югославию и обрекали на смерть сербов? По праву сильного! Но история учит, что на силу всегда найдётся другая сила. Могущество не вечно. Возмездие рано или поздно приходит, жаль, что оно не всегда справедливо и гибнут невинные люди.

Но я молчу, лишь сочувственно поддакиваю. Почему? Я боюсь. Опасаюсь, что, услышав такие слова из моих уст, Грин не поймёт меня, а почувствует ко мне отчуждение, какое я к нему уже испытываю. И наш короткий брак рассыплется, как половинки засохшего и пустого ореха.

Вчера я шла из магазина домой, удрученная отсутствием душевной близости с мужем, как грохот ударов и звон разбитого стекла оглушительно вывели меня из задумчивости. Толпа подростков с остервенением швыряла камни в автобус, окружив его. И это в стране, где как говорил Грин очень, очень хорошо относятся к эмигрантам! Водитель прижался к рулю и безуспешно уворачивался от камней. Автобус, хоть и медленно, но двигался, останавливаться было нельзя, но и набрать скорость без угрозы, того, что будет сбит кто-нибудь из хулиганов, тоже нельзя. Автобус был полон детей черноволосых и смуглых. Сквозь разбитые стёкла я видела, как они, испуганные прятались за сиденья, прикрывая маленькими ручонками головы. Младшие плакали, а старшие закрывали их собой. Да этот автобус был полон мусульман, но мусульман-детей, которые родились в этой стране и никакого отношения к террористам не имели! Вскоре приехала полиция. Заслышав вой полицейских сирен, хулиганы растворились среди ближних домой. Особо их никто и не искал.

Вечером после ужина Грин с другом обсасывал очередные подробности о террористах. Мне тоже было интересно послушать. Конечно же, я согласна, что террористы – жестокие преступники, приносящие в жертву ради идеи, ради своей политической игры не только свои жизни, но и невинных мирных и далёких от политики людей. Но надо им отдать должное, они умны и мужественны, в прочем, к сожалению не организаторы теракта, а только исполнители. Тем не менее, умереть ради идеи, это не просто. Но скольких они унесли за собой на тот свет! Какое право они имели обрывать чужие жизни? У каждого из погибших были свои мечты, желания, планы, семьи, люди, которым они дороги. И всё в один миг оборвалось. Ничего, никого. Их близким остались только боль утраты и вопросы без ответов. С другой стороны «исполнители» скорей всего фанатики, а фанатизм – страшная вещь. Фанатик, всё равно, что умалишённый.

Друг Грина будто услышал мою последнюю мысль и стал говорить о случаях проявления фанатизма среди мусульман. Грин ему поддакивал. Мне стало скучно, ведь и христиане далеко не все праведные, но спорить с ними не хотелось. Я вышла на балкон, уже стемнело, здесь только начинается весна, но на термометре уже +20. Дул лёгкий, свежий ветерок. «Как у нас, летом», – подумала я и взглянула на небо. Но вместо родного ковша Большой Медведицы и сияющей Полярной Звезды – Южный крест. Я вздохнула. Другое небо, другие звёзды смотрят на всё ещё чужую для меня землю и рядом чужая жизнь…

Скоро Рождество, не православное, нет. Только начало декабря, а всех будто лихорадка охватила. Все ходят с таким настроением, словно вскоре их ожидает что-то важное, торжественное, значительное и в то же время радостно приятное. Уже начали заготавливать рождественские подарки. Надо и мне об этом позаботиться, никак не придумаю что купить.

Совершенно нет ощущения приближения праздника. Да, великая сила – традиция и великое ничто – отсутствие её. Не могу сказать, что завидую

тем, кто привык радостно и весело ожидать и проводить Рождество. Но как-то не очень приятно, когда все вокруг говорят об этом празднике. Их глаза полны радостного ожидания, словно в этот день действительно должно произойти чудо. Наверняка и сердца их трепетно бьются, предвкушая традиционное торжество. Но у меня внутри пустота, нет ни трепета, ни радости. Безразличие ко всей этой суете. Нет, я не кому не навязываю своё мироощущение. И улыбаюсь, как все, как будто я тоже рада, и ожидаю, как и все этот чудесный праздник. Приходиться делать вид из уважения к традициям народа, страны, где я теперь живу. Ведь никто из тех, кто меня окружает, не виноват, что для них привычное и родное, почти необходимое, – для меня чуждо и не нужно. Ведь меня сюда никто насильно не увозил. Так, что терпи, дорогая, нравы и обычаи родины своего мужа, уважай их и принимай.

Да, предполагала, что будет трудно, но не ожидала, что так. Какая-то пустота преследует и отделяет меня. Я словно та селедка, что упакована в вакуумную оболочку. А все люди, что окружают меня – отдельной массой где-то рядом, но я одна.

Уже 20-е декабря, совсем скоро Рождество. Для Грина и его родственников припасла подарки. Приближается Новый Год – вот это праздник! Сколько надежд, сколько пожеланий! Надеешься, даже не признаваясь себе, на что-то замечательное и прекрасное в Новом Году. Но здесь и Новый Год не воспринимается. Какой-то не настоящий, ведь на улице за тридцать, знойное лето. При такой жаре, какой уж Новый Год. Вот когда снег скрипит и щёки щиплет от мороза, всё вокруг покрыто снежным покрывалом, сверкающим, словно россыпь бриллиантов. Вот это Новый Год! А как красивы ветви деревьев под снегом! Ели и сосны накрыты толстой белой шубкой, а деревья, сбросившие осенью листву, превращаются в ветвистые узоры из инея и снега, висящие в воздухе. А здесь – жара и пекло.

А как хотелось дома, чтобы солнышко светило и грело почаще, особенно в ноябре, в холодные дождливые дни с пронизывающим ветром. И почему человек всё время чем-то недоволен?

Наступило Рождество. Провели его великолепно! Я даже не ожидала. Для этого пришлось потрудиться. Тщательно выбранные подарки сделали своё дело. Мы с Грином пригласили его родных: отца, мать, брата с женой и двумя детьми. Для его родственников подарки мы выбирали вместе с Грином, вернее я консультировалась у него.

Первой получила подарок Дороти, мать Грина. Мы купили для неё картину. Она очень любит картины, особенно пейзажи. И ещё она обожает самоцветы, поделки из них. Мы нашли изумительное совмещение. На картине блестела река с овражистыми берегами, поросшими густой высокой травой и кустарниками. Изгиб реки закрывал ветвистый дуб. Его огибала тропинка, уходящая в рощу из эвкалиптов. А на противоположном берегу за акациями виднелись крохотные хижины аборигенов. И всё это из крошки самоцветов и минералов.

Дороти была в восторге, глаза сияли, улыбка и благодарность беспрестанно слетали с её губ.

Отец Грина – Майкл получил в подарок книгу о «Битлз», его юношеских кумирах, которым он продолжает поклоняться. Я не очень его одобряю. Да, песни хорошие, приятная мелодия. Но мне по душе принцип: «Не сотвори себе кумира». Майкла переубеждать бессмысленно, вот мы с Грином хотели сделать ему приятное. Нам удалось, Майкл был тронут.

Сидней пополнил запас своих инструментов. Этот подарок выбирал Грин и утверждал, что он очень пригодится брату на их ферме. Сидней был приятно удивлён и рад.

Лайзе мы подарили её любимые французские духи. От радости она расщедрилась и обрызгала ими не только себя, но и меня и Дороти, и даже на маленькую Энн немного попало.

Пятилетняя племянница под искусственной ёлкой нашла собачку с белоснежной синтетической шёрсткой, которая очень походила на живую болонку. Энн очень любит игрушки, именно собак. У неё есть уже все существующие породы, и скоро она станет маститым коллекционером. Девочка тут же принялась обнимать и целовать свою новую игрушку.