Дорога к людям
Шрифт:
Достаточно смешон и противен бывает юнец, не знающий своего крестьянского, рабочего или, скажем, инженерского родства, слишком уж вольно относящийся к деду, к тому, кто на баррикадах Пресни или в сражениях гражданской войны потом и кровью завоевывал ему счастье.
Не пора ли нам, в отличие от баронов и виконтов, не родовые гербы заводить, разумеется, но воспитывать в умах и в сердцах молодых, да и старых людей высокое уважение к по-новому именитым и знатным родичам, прославленным или пусть даже безвестным, но уважаемым в своей трудовой среде.
Но вернемся к роду москвичей Бардыбахиных.
Прадеды их крестьянствовали
Боюсь ошибиться, но, кажется, внуки крестьянина из села Горностаево Ивана Феофановича Бардыбахина Иван и Петр были первыми из этой фамилии, кто после окончания гражданской войны пришел работать в автомастерские АМО.
Если говорить о русских дворянских гербах, то крестьянский сын Петр Кондратьевич Бардыбахин имел некоторое к ним отношение. До революции 1917 года он был каретником, зарабатывал на пропитание в каретной мастерской Авдеева, что существовала когда-то то ли на Кузнецком мосту, то ли в самом Каретном ряду. А так как именитые в прошлом люди дверцы своих карет любили украшать фамильными гербами, то Петр Бардыбахин, кузовщик, следует полагать, пришивал эти эмблемы родовитости к лакированным кузовам своей работы.
Вернувшись с гражданской войны, Петр Кондратьевич искал работу и однажды увидал в газете объявление: автомастерским АМО требуются в кузовной цех опытные каретники. Автомобили ведь, подобно каретам, тоже нуждаются в хороших кузовах.
Таким вот образом крестьянский сын из села Горностаево связал свою жизнь с первым советским автомобильным заводом. Был Петр Кондратьевич поначалу столяром-кузовщиком, потом возвысился до мастера, затем начальника отделения платформ грузовых автомобилей и, наконец, был определен в старшие мастера экспериментального отделения по кузовостроению. Через его руки прошли кузова наших первых машин. В годы минувшей войны Петр Кондратьевич сражался на фронте, имел ранения, после победы вернулся на родной завод и работал там до конца своей жизни.
Это история одного из представителей второго поколения Бардыбахиных. Понадобилась бы весьма объемистая книга, наподобие старинных геральдических фолиантов, чтобы рассказать о всех Бардыбахиных. Ныне на автозаводе-гиганте трудится не одно поколение Бардыбахиных, встретить их можно чуть ли не во всех цехах, а так как в их семьях не редки были свадьбы, то к Бардыбахиным имеют родственные отношения десятки семейств, в большинстве своем так или иначе связанных со столичным автозаводом.
Правда, сын Петра, Иван Петрович Бардыбахин, ударился в электротехнику, окончил до войны вечерний Машиностроительный институт на Шаболовке и, пройдя несколько служебных ступеней, работает теперь заместителем главного инженера завода «Динамо». Это по соседству с автозаводом, рабочей резиденцией Бардыбахиных, на месте бывшей Тюфелевой рощи.
Много можно было бы рассказать о трудовой доблести рабочей семьи Бардыбахиных. Вот уже третье поколение молодых автозаводцев воспитывается на их примере. В цехах знают: если взялся кто-то из Бардыбахиных за новое дело, всегда сложное поначалу, полное нераскрытых секретов, то уж покоя не будет знать, пока не добьется успеха.
Почему-то принято думать, будто лишь людям искусства свойственно творческое вдохновение. А вот Барлыбахины всегда работают увлеченно, страстно, трудности и препятствия только разжигают их рабочий задор, будят мысль и талант искателей. Равнодушия в работе они
...Однажды я побывал в гостях у брата покойного Петра, ныне самого старшего в роду Бардыбахиных — Ивана Кондратьевича, в чьей семье растут представители уже четвертого поколения этой фамилии, внуки Ивана Кондратьевича. Живет он в 4-м Автозаводском проезде близ станции метро, в добротном доме, построенном нуждавшейся в жилье цеховой молодежью: слесарями, плотниками, краснодеревщиками.
Иван Кондратьевич не ожидал гостя, но принял меня радушно, а когда мы разговорились, проникшись доверием друг к другу, охотно стал рассказывать о временах минувших и нынешних.
— Время у нас есть, — сказал он, — все на работе, один я сегодня лодырничаю по болезни, да вот внучек Славка со мною и жена Евдокия Тимофеевна, знакомьтесь, пожалуйста. О Славке пока рано рассказывать, а Евдокия Тимофеевна была на заводе нашем одной из лучших фрезеровщиц, пятнадцать годков отработала на советские автомобили. Ну, а когда у дочери нашей Валентины детишки пошли, стали мы судить, кого с работы снимать, чтобы за внуками обеспечить присмотр. Судили, рядили. Меня как будто рановато было. Валентину? Не разумно, дочь на заводе инженер, состоит в отделе главного механика. Постановили, значит, бабушку с работы снять, вот фрезеровщица и хозяйничает теперь по дому.
— Это еще когда Валерка родился, — заявил внучек Слава, весьма внимательно следивший за нашей беседой.
Пока мы толковали о разных разностях, бывшая фрезеровщица хлопотала на кухне, а потом настоятельно пригласила нас к столу — час пришел обеденный. Не скрою, что, пошептавшись с фрезеровщицей, Иван Кондратьевич водрузил на стол графинчик, и мы по-стариковски выпили рюмку за здоровье хозяйки. Евдокия Тимофеевна, усмехнувшись и поблагодарив за внимание, тоже пригубила из маленькой рюмки.
В ходе беседы выяснилось, что Бардыбахины не были в стороне от коренного решения судеб нашего народа и нашего государства. Отец хозяина Кондрат Иванович участвовал в боях на Пресне в революцию 1905 года. Состоял он в боевой группе Шпагина. Когда восстание было с немалой кровью разгромлено, Кондрат Бардыбахин ушел пешком в родные места, скрывался в лесу возле деревни Панюшкино.
— Дед мой стал искать выход из положения, не сидеть же сыну его в лесу вечно, — говорил хозяин. — Пошел дед к приставу, угостил его хорошенько, сунул в карман ему сторублевку. Деньги по тому времени серьезные. Так избавился мой отец от опасного внимания полиции. С помощью сторублевки!
Иван Кондратьевич вел рассказ неторопливо и обстоятельно, а я, не теряя нити его повествования, думал попутно об этой самой геральдике. Ну, пусть будет не то слово, другое придумаем, а следует все же сотворить нечто вроде геральдики нового человека. Не мешало бы пожалуй, литераторам нашим поразмышлять о создании книг, повествующих о происхождении, истории и нынешней жизни семей крестьянских, рабочих, семей инженеров, врачей, строителей, заслуживших уважение и признательность народа.
А почему бы самим детям и внукам нашим, не помышляя обязательно об издании книг, не заняться собиранием важных и любопытных сведений по истории своей семьи, своих отцов и дедов, своего рода, чьи представители честным трудом служили и служат родному народу?