Дорога к счастью
Шрифт:
— Солнышко, давай между собой мы будем общаться по-дружески?
— Хорошо, мама, но лэр Гьяси сделал нам с Каджи замечание в прошлый раз. Он говорит, что так принято в простых семьях, а не у нас, лэров.
— Дружеское общение возможно среди любого сословия, только среди аристократии друзей почти не бывает, — осторожно заметила Злата, ориентируясь на память Талейты. — А то, что вы ранее были обделены любовью матери, то могу только одно пообещать: отныне для меня нет ничего важнее тебя и Каджи. И если бабушка с дедушкой будут настолько
— Мама, сказку, — попросил младший, устав ждать.
— Сегодня у нас две сказки. Одна о дудочке и кувшинчике, вторая о цветике-семицветике.
Злата хорошо умела рассказывать. Устроившись на узковатой кровати и прижав к себе Каджи, а для Иржи согнув ногу в колене, чтобы он на неё облокотился, сидя в ногах, она прикрыла глаза и сосредоточилась. Злата вспоминала мультик о девочке, пытающейся собрать все ягоды на полянке под звуки волшебной дудочки, и словно заново просматривая его, тихо начала вести рассказ.
Ей и в голову не приходило склонить голову и посмотреть, куда устремлены взгляды детей, так она была поглощена деталями и сюжетом. А перед мальчиками разворачивалась удивительная картина на тёмном полу. Вырастал лес, по которому весело бежала малышка в коротковатом платьице, ожил большой гриб-боровик…
Когда Злата замолчала, то младший уже уснул, а старший крепко обнял её и немного помолчав, пожаловался:
— Мам, а та, другая, дала выпить драконов лэру поглотителю. Я видел, как он это делал. Ему очень понравилась твоя магия. Он так смотрел…
— Как объевшийся сладостей кот? — горько хмыкнула Злата.
— Нет, он не насытился, он искал, где ещё есть похожая сила. Я его ненавижу и когда вырасту, отомщу за Вишенку и Дружище.
Злата вздохнула. Малышу пять лет, а он ставит себе цель мстить! Надо бы переключить его внимание.
— Это ты назвал драконов?
— Нет, отец. Он назвал Вишенку Вишенкой, а самцу никак не мог дать имя, но сам всегда звал его «Дружище».
— Смешно, — улыбнулась Злата, представляя генерала, беседующим с Дружищем. — Пойдём, я тебе расскажу следующую сказку и уложу спать.
Утром, выйдя из-за стола после завтрака и дав указания Ифе по сбору детских вещей, Злата позвала остальных работников и вручила маленькие подарки каждому.
Конюху со словами благодарности за любовь к животным был преподнесён на память добротный ремень. Молоденькому садовнику за трудолюбие и терпение Злата отдала пару новых рубашек генерала. Истопнику достались две бутылки вина, а Гильде с Ифе передала по отрезу ткани.
На всякий случай Злата оставила в кабинете записку Имрусу, что все вещи подарены ею работникам, а не заимствованы ими самовольно.
Посмотрев, сколько набралось её и детских вещей, девушка добавила к ним зеркало из своей спальни и велела всё привезти вечером в городской дом родителей. Сама же, взяв с собой только корзинку с небольшим перекусом, посадила мальчишек в многоножку
Поначалу было сложно контролировать экипаж и присматривать за детьми, но Иржи быстро понял мамины затруднения и взял на себя обязанность няньки Каджи. Наверное, можно было ехать значительно быстрее, но Злата боялась. Даже скорость бегущего человека ей казалась значительной, а о том, чтобы разогнаться до скорости лошади, не было речи. Только ближе к городу, устав тащиться, она осмелилась ускориться, но как только на дороге появились другие экипажи и простые повозки, так совсем замедлила ход. Ей приходилось следить за своими детьми, за другим транспортом, за пешеходами и ещё двигаться туда, где ни разу не была.
Однако память Талейты не подвела, и к полудню Злата с детьми стояла у порога большого вычурного особняка рода Эйш. От волнения перехватило дыхание, и с тревогой поглядывая на притихших малышей, она дёрнула колокольчик. Вся складывающаяся ситуация ужасно нервировала её. Она не может вести себя естественно, но и вести себя так, как диктуют правила этого мира, ей кажется весьма странным.
И всё же, дождавшись открытия дверей и пройдя в широкий холл, она осталась ждать родителей.
«У порога!» — подумала Злата, стыдясь устремлённых на неё взглядов прислуги.
Она не дочка, вернувшаяся домой с прогулки, а лэра, приехавшая в гости и уповающая на милость родных.
— Талейта? Ну, наконец-то, — раздался раздражённый голос отца, спускавшегося по лестнице.
Он недовольно посмотрел на детей, но всё же подойдя ближе, расставил руки, предлагая дочери броситься в его объятия. Злата, помня о приличиях, сделала шаг вперёд и слегка прижалась к нему. Он чуть похлопал её по спине.
— Ну, будет, — лэр Эйш легонько коснулся плеча дочери, показывая, что уже можно приступить к ведению беседы.
— Доченька, мы ждали вас вчера. Что случилось? — вытирая слезинку в углу глаза, спросила лэра Эйш.
Злата набрала воздух в грудь, чтобы представить детей и объяснить задержку, радуясь, что благодаря словам лэры встреча оказалась не такой холодной, как она думала, но отец перебил её:
— Джас, уведи детей на кухню!
— Почему на кухню, — растерялась Злата, — не надо их кормить, скоро же обед и… — тут до неё дошёл другой смысл приказа.
— Папа, это мои дети… — начала она.
— Не смешите меня, — отмахнулся лэр, — вы всегда были благоразумной девочкой, так что не разочаровывайте сейчас.
— Талейта, ты же не можешь… — умеренно повысив голос, воскликнула лэра, пользуясь правом матери и переходя на внутрисемейное обращение, при этом демонстративно смотря на мальчиков с ужасом.
Её эмоции были настолько наиграны и дозированы, что Злата чуть не усмехнулась. Ей нестерпимо захотелось указать на неподобающее благородным людям поведение, но вместо этого, она опустила глаза и медленно, давая прочувствовать слова, произнесла: