Дорога к счастью
Шрифт:
На этот раз она проспала всю ночь без сновидений, проснулась как обычно в половине седьмого и, несмотря на остаточные признаки вчерашней слабости, направилась в душ. Стоя под струями воды, она снова и снова пыталась вспомнить хоть что-нибудь из того, о чем рассказал ей Риккардо. Все было напрасно, ни малейшего проблеска. Итак, она замужем за мужчиной, которого не помнит, но которому успела изменить и даже пыталась сбежать с любовником, если верить словам Риккардо. Похоже, он готов принять ее обратно, несмотря на предательство, но как быть ей? Кристина не представляла, как ведут себя жены с мужьями, тем более после неудавшейся попытки сбежать от любящего мужа. Вся ситуация никак не укладывалась
Для начала надо бы привести себя в порядок, подумала Кристина, но вспомнила, что у нее нет ни косметики, ни любимой массажной щетки, даже собственного халата. Придется встречать Риккардо Мольтени в больничном халате, который накануне принесла ей ночная сестра, сносно владевшая английским языком. Из разговора с ней Кристина поняла, что семейство Мольтени одно из самых богатых и уважаемых в Риме, что после смерти отца Риккардо возглавил правление корпорации, занимавшейся в основном поставками продуктов на международный рынок. В словах медсестры Кристине почудился намек на некие корыстные соображения с ее стороны при вступлении в брак. Она мысленно сразу отвергла такое предположение. Пусть ее капитал уступает размерам состояния Риккардо, вряд ли она могла выйти замуж по расчету. В конце концов, она могла бы зарабатывать на жизнь своими фотографиями. Те, что посылались ею из Италии в самые популярные журналы Европы и Америки, почти все были приняты и оплачены к тому моменту, когда она прибыла во Флоренцию. Если за этот год она не сделала каких-то крупных трат, то сумма денег на ее счете, с которой она прибыла в Италию, должна была измениться в сторону увеличения. Заработанные гонорары с лихвой перекрывали ее траты в Италии. Если бы Риккардо не оказался состоятельным человеком, она бы все равно могла влюбиться в него с первого взгляда. При одной мысли о нем внутри нее разливалось тепло и кружилась голова.
Принесли завтрак: кашу, йогурт, сок и фрукты. Кристина попросила кофе, но незнакомая девушка, очевидно из числа младшего больничного персонала, скороговоркой ответила ей что-то на своем языке. Только по ее жестикуляции Кристина поняла, что кофе не будет. За первые дни пребывания в Италии она успела выучить только несколько обиходных фраз, поэтому длинная тирада юного существа в форменной одежде клиники, содержание которой осталось ей непонятным, навела ее на серьезные размышления. Как она сможет жить в семье, где все наверняка общаются между собой на родном итальянском языке? И вообще, чего ждет от нее Риккардо Мольтени, которого она вынуждена признать своим мужем? Ведь ей ничего не известно ни о нем, ни о его родных, ни о том, какими правами пользуются в этой стране жены. Как ей вести себя, если муж сразу потребует от нее исполнения супружеских обязанностей, не считаясь с ее состоянием? Судя по его манерам, Риккардо Мольтени человек властный и не потерпит непослушания. Кристине запомнилась угрожающая интонация, когда он говорил о своем намерении вернуть ее домой любыми средствами. Возможно, ее даже подвергнут какому-нибудь наказанию, перед тем как отвезут в дом, где они жили весь этот год!
К приходу Риккардо Кристина довела себя такими мыслями до панического состояния. На нем снова был светлый летний костюм, только на этот раз он был свежевыбрит и выглядел уже не таким усталым, как накануне.
— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросил он, разглядывая ее непроницаемыми темными глазами.
— В основном без перемен, — призналась Кристина, стараясь не выдать своей нервозности. — Я имею в виду память. Если не считать синяков и царапин, мое физическое состояние, можно сказать,
— Предоставим судить об этом врачам, — сказал Риккардо, подходя к ее кровати с намерением сесть рядом, но, заметив, как Кристина невольно сжалась, сел в кресло. — Сегодня ты больше похожа на себя. Если, конечно, не считать синяков и царапин. — Он сдержанно улыбнулся. — Голова болит по-прежнему?
— Только при резких движениях. — Кристина уловила запах одеколона Риккардо. — Жаль, здесь нет моей косметички. Тональный крем помог бы скрыть синяки и царапины на лице.
— Это скоро пройдет. При твоей красоте пользоваться косметикой нелепо. Твои волосы… — К ужасу Кристины, он протянул обе руки к ее голове и снял большую заколку, в которую она собрала распущенные волосы. — Твои волосы похожи на золотую пряжу, — договорил он, с откровенным восторгом любуясь тяжелыми прядями, окутавшими плечи и грудь Кристины.
— Я вымыла их, — пробормотала она смущенно, не зная, что ему ответить.
Риккардо кивнул весьма одобрительно, промолчав о том, какой ужас охватил его, когда ее уносили с летного поля и длинные пряди ее волос, свисая с носилок, волоклись по пыльному асфальту. Не обращая внимания на реакцию Кристины, он прикоснулся к ее волосам, чтобы отвести прядь с лица.
— Мое прикосновение вызывает у тебя отвращение? — ровным голосом спросил он, избегая смотреть ей в глаза.
— Нет. Думаю, это происходит неосознанно. — Она помолчала. — Вся ситуация пока не укладывается в моей голове.
— В моей тоже не укладывается, — холодно признался Риккардо. — Я не замечал, чтобы ты ко мне охладела. Накануне твоего бегства из дому мы провели восхитительную ночь, занимаясь любовью…
— Не надо! — воскликнула Кристина, почувствовав, что дрожит. Возможно, ее тело помнило то, чего не сохранилось в ее памяти. — Мы не могли бы поговорить о чем-нибудь другом?
— О чем, например? — сухо спросил он, прикрыв глаза.
— Расскажи мне, например, о своем доме, — предложила Кристина.
— О нашем доме, — поправил ее Риккардо с мрачным видом.
— А чем ты занимаешься? — испугавшись его мрачности, решила сменить тему Кристина.
В глазах Риккардо вдруг появилось страдальческое выражение, которое напугало ее значительно сильнее. Он собрался что-то сказать, но в этот момент открылась дверь и в палату не вошел, а вкатился шарообразный человечек, который оказался врачом. Он осмотрел синяки на ее лице и голове, проверил зрачки с помощью маленького фонарика, провел с ней несколько тестов, после чего сообщил, что удовлетворен ее состоянием.
— Вашей жене повезло, придись удар по голове на несколько миллиметров ниже — и вы бы ее потеряли, — сказал он Риккардо на итальянском и обратился к ней уже на ее родном языке. — Синьора Мольтени, вы легко отделались. Ваши травмы сущие пустяки.
— Я не считаю потерю памяти сущим пустяком, — ответила Кристина. — Пусть даже частично и, как утверждал вчера ваш коллега, временно. Вы можете сказать, когда восстановится моя память? — Голос ее задрожал.
Врач молчал, явно не решаясь делать опрометчивых прогнозов.
— Ваша память может вернуться в любой момент, — наконец сказал он. — Вы пережили сильное потрясение, поэтому сейчас вам надо только сохранять спокойствие. Наберитесь терпения и поменьше думайте об этом.
Легко сказать, не думайте об этом. Как может она не думать о том, что произошло с ней за год, о котором она ничего не помнит! И при этом еще сохранять спокойствие?
Риккардо вышел из палаты вместе с врачом, а вернувшись, сообщил Кристине, что ей разрешили покинуть клинику.
— Скоро тебе привезут сумку с твоими вещами. Я позвонил домой, ее привезет шофер. Тебе понадобится помощь, чтобы одеться?