Дорога к славе

Мохин Маргарита

Ни Флетчер, ни Джек больше не торопили его и молча наблюдали за этим ритуалом.

Наконец, Честер заговорил. Он начал с того, что его родители были не просто очень богатыми, но и очень знатными людьми. Флетчер и Джек снова переглянулись, и Честер больше всего боялся увидеть в их взглядах зависть, ненависть или недоверие. Для него не было тайной, что «обычные смертные» зачастую относились к аристократии отнюдь не с уважением и благоговением.

Убедившись, что его новые знакомые не ставят его слова под сомнение и не собираются намылить ему шею за классовые различия, Честер продолжил. Он рассказал, как впервые

увлёкся музыкой и как его выбор пал на барабаны. Как собрал свою первую установку и начал учиться. Как нашёл свою первую группу… И как сильно всё это бесило его отца.

В конце концов, он добрался до того злополучного (или счастливого – Честер склонялся к последнему) вечера, когда отец открыто запретил ему продолжать играть и сообщил, что уничтожил его установку заодно с местом, где Честер нередко репетировал со своими группами. И в завершение рассказа поведал, как ушёл из дома, как пришёл в этот клуб, ведь всё равно собирался сюда на концерт, и как Эл по дружбе предложил попробовать устроить его на работу.

Флетчер и Джек слушали, не перебивая, и только продолжали периодически переглядываться. Если бы Честер хоть на мгновение во время своей речи оторвался от созерцания своего остывающего кофе, он бы непременно заметил, что его новые товарищи по группе смотрели на него с возрастающим восхищением.

– С тех пор я здесь, – заключил Честер и наконец поднял на ребят глаза.

– Вау, – присвистнул Флетчер. – Это круто!

– Вот это действительно настоящая страсть к музыке, – добавил Джек. Он не был уверен, хватило ли бы ему самому смелости и решимости поступить так же в подобной ситуации.

– Слушай, но ведь тебя тут просто нагло эксплуатируют!

– Да нет, – пожал плечами Честер.

Возможно, Флетчер был прав. Но Честер по-прежнему считал, что вся его работа окупалась – если не жалованьем, то наличием крыши над головой, разрешением заниматься за казённой установкой и бесплатным посещением концертов.

– А твои родители? Они не ищут тебя? – спросил Джек.

– Больше всего на свете мой отец волнуется о своей репутации, – фыркнул Честер.

– Но он же должен как-то объяснять твоё отсутствие в школе?

– Думаю, он просто сказал всем, что отправил меня учиться куда-нибудь в Европу, – пожал плечами Честер.

– И ты не жалеешь? Не скучаешь?

Честер помотал головой. Он до сих пор считал свой уход из дома самым удачным решением в своей жизни.

– Ну что, поиграем? – он залпом допил уже остывший кофе. – Кстати, как называется ваша… то есть наша группа?

– Пока никак, – ответил Джек. – У нас было несколько вариантов, но мы не смогли ни на чём сойтись.

– А какие варианты?

– Я предлагал «Стрелки», – сказал Флетчер.

– Но мы же не собираемся играть кантри и вестерн, – Джек едва заметно поморщился. Видимо, этот спор длился уже давно.

– А что, кстати, мы собираемся играть? – поинтересовался Честер. Он уже уселся за установку и постукивал ключом по пластикам барабанов.

Флетчер и Джек опять переглянулись. Не так часто они встречали ударников, которые настраивали барабаны.

– Вообще мы думали играть всё, – сказал Джек.

– Кроме кантри и вестерна? – ухмыльнулся Честер.

– Нет, не в этом смысле.

– Мы думали начать с каверов – Элвис, Чак Берри, Бадди Холли…

– Я

уловил направление, – кивнул Честер. – А что потом?

– Каверами не прославиться, – сказал Джек.

– А вы хотите славы? – Честер хитро прищурился.

– А ты нет? – нахмурился Джек.

– Вы не поняли, да? Я бросил заведомо роскошную жизнь не просто так! – рассмеялся Честер. – Я хочу быть рок-звездой!

Джек нахмурился сильнее и пристально посмотрел на Честера. Он пока не понял, как расценивать его смех. Честер смеялся часто и, кажется, иногда совсем без повода. В остальное время Честер улыбался до ушей. И только изредка его лицо принимало серьёзное выражение. По гороскопу он вроде бы им подходил, Джек, разумеется, первым делом проверил это, когда вернулся домой после их первого знакомства. Но подходил ли он им как личность?..

– Мы хотим начать писать что-то своё, – сказал Флетчер. – Но по поводу стиля мы пока не можем договориться.

– Почему не писать в том стиле, в котором будет получаться? – удивился Честер.

– Ты когда-нибудь писал песни? – спросил Джек. При этом он выглядел так, словно сам только и делал, что сочинял музыку и на собственном опыте знал, как это тяжело.

– Ну, – протянул Честер. Пока что он не решался рассказывать ребятам, что у него в гримёрке хранился целый блокнот с текстами песен. Мелодии к ним хранились у него в голове. – Мне кажется, что ни одна группа, когда писала ту или иную песню, которая потом стала хитом, не думала при этом: «А сейчас мы напишем блюз с элементами классической музыки и рок-н-ролла!». Они просто писали и всё!

– Хороший подход, – хмыкнул Флетчер. – Но для каждого стиля всё равно характерны свои тонкости, и нельзя написать музыку, не зная их.

– А почему нельзя смешать все эти тонкости, если тебе кажется, что именно так должна звучать твоя песня? И какая разница, соответствует это какому-то жанру или нет? – Честер не был знаком с основами теории музыки. Его рассуждения могли выглядеть для профессионального музыканта наивными. Но он искренне верил в свою точку зрения.

– Интересная мысль, – признал Флетчер. Потому что Честер действительно в чём-то был прав.

– Может быть мы наконец начнём играть? – прервал их Джек.

– Да я давно готов, – отозвался Честер, два раза ударил по малому барабану и завершил это акцентированным ударом в бочку и крэш.

3.

– Может, возьмём аккордеониста? – спросил Флетчер, в очередной раз проглядывая страничку музыкального журнала с объявлениями музыкантов. Честер рассмеялся. Джек озадаченно поинтересовался, зачем он им нужен…

Сегодня была последняя репетиция перед рождественским школьным концертом, который должен был стать их первым совместным выступлением под лаконичным названием «Просто трио». Оставаться «трио» они не хотели (как и не собирались оставлять это идиотское название!), но поиски вокалиста не приносили плодов, и все вокальные партии приходилось делить между Джеком и Флетчером. Честер тоже пробовал совмещать барабаны с пением, но ему определённо требовалось больше практики – оказалось, что одновременно держать ритм и петь было не так просто. Впрочем, жизнь Честера в последнее время была вообще не слишком простой, и круги под его глазами становились всё чернее.