Дорога к тебе. Ч. 2
Шрифт:
– Софья, - услышала она, - только не бросайте трубку, давайте поговорим. Пожалуйста!
И почему она не удивилась этому звонку? Зачем хитрить с собой? Она ждала его, ей этого хотелось. Соня не смогла сдержать улыбки, и ей было все равно, что он мог заметить ее радость. Поэтому и начала она разговор легко и непринужденно, так, как не разговаривала ни с кем уже давно.
– Хорошо, тогда один вопрос задаю я, другой - Вы. Итак, чем вызвана Ваша настойчивость?
Он тихонько засмеялся:
– Отвечаю честно: не идет из головы
И чем это был не повод начать новую жизнь, в которой было бы место, например, и вот этому мужчине? Ответ прозвучал несколько кокетливо:
– Наверно, можем. Только зачем?
Он хмыкнул.
– Мы же не дети, Софья. Меня тянет к Вам, я уже давно не испытывал ничего подобного. Да и Вы не стали бы разговаривать, если бы я не понравился Вам. Соглашайтесь для начала хотя бы на ужин, а?
– Я подумаю. Хочу спросить, справки обо мне уже наведены?
– Навел, признаюсь, - чувствовалось, что он улыбается.
– О себе рассказать?
– Даже не знаю, надо ли. Я справки не наводила, но думаю, что Вы женаты, есть взрослые дети. С женой то ссоритесь, то миритесь, рутина, скука. Иногда, наверно, думаете о разводе, но боитесь всей этой мороки, поэтому все остается по-старому. Изредка заводите романы, намекая очередной даме на возможный развод, но быстро их заканчиваете, чтобы не переросли в нечто серьезное. Все верно? И вот мой вопрос, а на какой срок могу рассчитывать я?
Собеседник долго не отвечал, и Соня хотела было уже отложить трубку, но услышала его веселый голос.
– Хитрите, Софья Дмитриевна! Тоже мне, рассказали историю жизни! Да добрая половина семей так живет. А что касается нас, то даю честное слово, что все будет так, как захотите Вы, или не будет никак.
– Вряд ли я гожусь для всего этого, - Соня вздохнула, - но пусть будет по-вашему. Можете зайти ко мне на работу, когда я окончательно поправлюсь. Посмотрим, так сказать, друг на друга при дневном свете, а заодно и представитесь.
Собеседник коротко рассмеялся, засмеялась и Соня. Они распрощались, а она еще долго, улыбаясь, думала об этом разговоре. Прав был старый доктор: пора, пора было жить как-то иначе. Какой смысл без конца вспоминать о том, что было? За эти годы Женя ни разу не попытался встретиться с ней, а она, как бы ни было трудно, смирилась с этим и научилась жить с мыслью, что звание матери-одиночки - это еще не самое страшное, что может случиться с женщиной. Спасибо Жене за детей, но в этой истории пора было ставить жирную точку.
Проболев три недели, Соня вышла на работу. Хотелось полежать еще недельку, но доктор сказал, что залеживаться вредно, нужно отправляться в жизнь за положительными эмоциями. Соня с большой неохотой с ним согласилась. Первый рабочий день показался неожиданно длинным, но она, к своему удивлению, обнаружила, что соскучилась и по своему небольшому уютному кабинету, и по довольно скучной
Иногда она ловила на себе удивленные взгляды сотрудников, но ей улыбались, здороваясь, она улыбалась в ответ и думала о том, что хорошо и приятно быть чуть-чуть увлеченной почти незнакомым мужчиной. И совершенно глупо с ее стороны было расстраиваться из-за каких-то сплетен, гуляющих по клинике. И впрямь, что за коллектив, если кого-то не обсуждают? Так почему не ее? Пусть их... Наряд Сони в этот день даже с большой натяжкой нельзя было назвать рабочим, и хотя на ней был еще и халат, все равно легкомысленный шарфик на шее выдавал радужное настроение хозяйки.
В середине дня приехал Роман, и они пообедали в кафе. Есть не хотелось, и Соня лениво гоняла по тарелке кусочек огурца, с губ ее не сходила улыбка, она была молчаливой и задумчивой. Роман несколько раз с тревогой взглянул на приятельницу.
– Что за настроение у тебя сегодня?
– не выдержав, спросил он.
– Такой я не видел тебя давно.
– Какой?
– Соня улыбнулась ему так весело и открыто, словно и не была первый день на работе после болезни.
– Если не знал бы тебя, решил, что влюбилась.
Роман сосредоточенно разрезал мясо на тарелке, поэтому и не заметил, как по лицу Сони пробежала тучка.
– В меня нельзя влюбиться?
– спросила она каким-то неживым голосом.
Удивленный таким поворотом разговора, Роман быстро взглянул на Соню и поразился произошедшей в ней перемене: радость исчезла с лица, оно было таким как всегда, сосредоточенно-спокойным.
– Прости, если сморозил глупость, - произнес он покаянно.
– В тебя влюбиться очень даже можно, ты знаешь, что красива и умна, но за эти годы я не видел, чтобы тебя заинтересовал хоть кто-то.
– Значит, пришло время. Вот возьму и сама влюблюсь в какого-нибудь рокового красавца-брюнета. И чтобы у него была большая черная машина, и чтобы он меня ревновал ко всем подряд, и чтобы ... Соня упрямо тряхнула головой, отпила из стакана воды и добавила насмешливым голосом:
– Кто может что-либо запретить дважды вдове? Такому крупному специалисту по похоронам?
Роман отложил в сторону нож и вилку и внимательно посмотрел на приятельницу. Уж не первый год он знает ее, знает, что на случайные связи Соня совершенно не способна, и если сейчас она заговорила о мужчине, значит, появился тот, кто занимает сейчас ее мысли. Действительно, ей много пришлось пережить в последнее время, действительно, она не могла изменить своих воспоминаний, но вполне могла изменить их влияние на свою жизнь. Могла изменить так же и власть, которую они имели над ней. Не век же женщине быть одной? А он, Роман, мог бы и догадаться, что это случится рано или поздно.