Дорога к тебе
Шрифт:
Потом он заговорил — ласково и нежно, но достаточно громко, чтобы заглушить ее всхлипывания:
— Мне это не приходило в голову до тех пор, пока я не пришел сюда и не увидел рысят. Бен над ними трясся, говорил, что это полотно его любимое, и тут я вспомнил, как мы вместе его делали. Он этого не знал, а стало быть, ни о чем бы не догадался, если бы я доделал остальные. И тогда я загорелся. Ты заслужила эту выставку, Рэйчел, — всей своей работой, своим талантом, своей настойчивостью. Я не стал
Он прижал ее голову к своей груди. Всхлипы затихли — Рэйчел жадно ловила каждое его слово.
— Там, в больнице, я чувствовал себя совершенно беспомощным, — продолжал он. — Я говорил с тобой, помогал тебя двигать, но ты никак не просыпалась. Вечером я возвращался в Большой Сур, желая сделать хоть что-нибудь полезное. У меня перед глазами все время стояла моя собственная работа, а нужные материалы лежали у тебя в студии. И тогда я решил попробовать, только попробовать. — Рэйчел слышала, как учащенно бьется его сердце. — Это было невероятно — я ведь уже много лет не рисовал. Но я справился, чувствуя себя более талантливым и более целеустремленным, чем когда бы то ни было. А еще я мечтал, — добавил он, — знаешь о чем?
Она молча покачала головой, отчаянно желая, чтобы сбылись ее собственные мечты.
— Чтобы мы опять занимались этим вместе. Мне не нужно моей подписи под картинами — пусть они будут только твоими. А я и дальше буду заниматься проектами, только не такими объемными, — буду проектировать дома для тех людей, которые станут мне улыбаться и радоваться тому, что я сделал. Вначале ведь так и было, но с тех пор прошло столько времени, что я уже и забыл об этом. А если ты о чем-то едва помнишь, то и не будешь по нему особенно скучать до тех пор, пока не случится что-то неординарное, способное освежить твою память. Так вот, случай с тобой как раз и освежил мою память. Я вспомнил о том, как когда-то работал, и вспомнил о нас — о чем я, возможно, не хотел вспоминать, поскольку это было слишком хорошо и осталось в прошлом.
Рэйчел понимала, что он имеет в виду. Она прекрасно это понимала.
— Я не жалею о том, что занялся архитектурой. В юности я нуждался в деньгах, и архитектура мне их дала, но теперь с меня достаточно. Хватит! Ты вот всегда говорила о приоритетах. Да, у меня они были серьезно сдвинуты, но, когда я сидел возле твоей кровати, я смог привести их в порядок. Так что теперь я хочу проектировать дома и рисовать тебе задние планы. Я хочу жить в Большом Суре и быть с девочками, и еще я хочу разговаривать с тобой,
Рэйчел снова начала плакать, и это были слезы радости. Привстав, она подставила ему губы, и Джек ее поцеловал, закрепляя этим поцелуем все, что он сейчас сказал, и вновь унося ее в те места, где Рэйчел не бывала уже много-много лет. Наконец, оторвавшись от ее губ, Джек обхватил руками ее голову и тихо прошептал:
— Я всегда тебя любил. Всегда.
Она видела это по его глазам. Но ведь когда-то случилось так, что огонь, который в них горел, вдруг погас.
— Ты отгородился от меня, — срывающимся голосом пожаловалась она.
— Я был глуп, я был чересчур горд. Я не понимал, что в жизни важнее всего. — Он вернул ей обвинение: — А ты ушла.
— Мне было больно, и я хотела очутиться подальше от источника этой боли.
— Когда ты мне позвонила, я не знал, что ты беременна. Я должен был бросить все и приехать. Мне очень жаль этого ребенка.
— Да. — Она тоже оплакивала этого ребенка. Очень жаль, что так получилось. — Ты в самом деле ушел из фирмы?
— Ушел. И что ты об этом думаешь?
— Думаю, что ты правильно сделал. Дэвид пробуждал в тебе все самое худшее.
— Пожалуй. Ты не сердишься, что я закончил твои картины?
— Мне очень нравится, что ты закончил мои картины. А что у тебя с Джилл?
— С ней все кончено. Я знал, что с ней у меня нет будущего. А что у тебя с Беном?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Мне нравятся твои подруги.
— Ты им тоже нравишься. Что ты собираешься сделать с домом?
— Я его продам. Мы могли бы купить и что-нибудь побольше, но твой дом мне нравится.
— Правда? Ты не просто так это говоришь?
— Правда. Я не просто так это говорю.
— Он будет тебе нравиться еще пять лет? — спросила она, зная, что он понимает, о чем она говорит.
— Я был слишком одинок. Пять лет, десять лет, двадцать лет жизни с тобой в этом доме я не хочу даже сравнивать с тем, что у меня было до сих пор… — Его голос дрогнул, глаза увлажнились.
«Я тебя люблю», — одними губами произнесла Рэйчел и тут же повторила это в поцелуе. Когда она закончила, Джек вздохнул с огромным облегчением и обнял ее трясущимися руками.
Откуда-то сбоку раздалось сердитое:
— Мистеру Вулфу это не понравится!
«Да, — решила Рэйчел, — это ему точно не понравится». Но он, пожалуй, с самого начала знал, что в ее жизни чего-то недостает, и Рэйчел надеялась, что добряк Бен будет рад услышать, что она наконец снова это обрела.