Дорога Короля
Шрифт:
«Кем тебе приходится Рив Справедливый?»
«Как ты с ним связываешься?»
«Почему он все время сует нос в чужие дела?»
«В чем источник его силы?»
«И кто он вообще такой?!»
Увы, бедный Джиллет не знал ответа ни на один из этих вопросов.
И это незнание служило постоянным поводом для продолжения истязаний; мало того, оно непосредственным образом угрожало теперь самой его жизни. Однако же именно это незнание в итоге, возможно, и спасло его. Не получая ответа на свои вопросы, Кельвин постоянно держал Джиллета в центре своего внимания, а порой и развлекался, заставляя пленника и вдову в его присутствии «кувыркаться в постели», как он выражался. На самом же деле фантазия
По правде говоря, большинство из них даже и объяснить бы не смогли, как они это сделали и действительно ли Рив Справедливый был призван. Это ведь не мировой судья, к которому можно обратиться с прошением, и не чиновник графства, которому можно послать письмо, и не правитель государства, от которого можно было бы требовать справедливости. Для жителей Предмостья Рив был скорее не человеком, а героем старинных сказаний, которые с завидным упорством продолжают жить в Северных графствах, носясь над землей по воле прихотливых ветров. Можно ли с помощью простых слов призвать на помощь ветер? Нет. А Рива Справедливого?
На самом деле Рив был призван очень простым и наиболее уместным способом — с помощью истории, которую рассказывали, можно сказать, безымянные рассказчики каждому новому человеку — мужчине или женщине, пастуху или менестрелю, купцу или солдату, нищему или шарлатану, — проходившему или проезжавшему через Предмостье. Кто-нибудь из жителей рано или поздно непременно упоминал, что, дескать, «у Рива Справедливого в нашем селенье был родственник, который недавно взял да и пропал». Путники, разумеется, отправлялись дальше по своим делам, но впоследствии, если подворачивалась такая возможность, тоже рассказывали эту историю, но уже по-своему. Так весть о пропавшем родственнике Рива Справедливого и распространилась по всему свету.
Разве можно оставить без ответа подобный призыв? Конечно же, и сам Рив Справедливый услышал эту историю и отправился в Предмостье.
Подобно случайно залетевшему ветерку или передаваемой из уст в уста легенде, он прибыл туда вроде бы ниоткуда. Просто в один прекрасный день — между прочим, прошло не так уж и много времени с момента исчезновения Джиллета — он взял да и появилсяв Предмостье! И пришел совершенно открыто, не таясь, не посылая вперед своих шпионов и не стараясь соблюсти инкогнито. Чистая правда также, что, хотя о его появлении в Предмостье не объявляли ни герольды, ни глашатаи, почти все жители, едва увидев его, сразу поняли, кто это и зачем он сюда пришел.
Хотя на расстоянии отличить его от обычного человека было почти невозможно: на нем были простая коричневая рубаха, насквозь пропылившаяся в пути, да кожаные штаны, весьма и весьма, надо сказать, поношенные; обут он был в грубые башмаки на толстой подошве, тоже покрытые толстым слоем дорожной пыли; а волосы его, прямо-таки седые от той же пыли, были коротко подрезаны для удобства. Поступь у него была уверенная, ровная и спокойная, но, в общем, такая же, как у всех людей, когда они знают, куда и зачем идут. И, пожалуй, единственное, что отличало его от какого-нибудь простого фермера, арендатора или возчика, — то, что он не прикрывал голову от солнца шапкой. Только когда Рив подошел совсем близко, стала заметна некоторая странность, сквозившая во всем его облике.
Судя по толстому слою пыли, покрывавшей Рива Справедливого с ног до головы, шел он издалека, однако по виду его никак нельзя было сказать, что путник устал,
Те люди, что первыми увидели его достаточно близко и смогли узнать, совершенно не удивились, когда он начал задавать вопросы о своем «родственнике, Джиллете из Предмостья». Удивление у них вызывал лишь необычайно добрый и тихий голос Рива — особенно если учесть, какой репутацией пользовался этот человек: ведь его склонность к жестким, даже жестоким решениям и весьма странным поступкам давно стала легендарной. Немного удивились они и тому, что Рив признал свое поистине немыслимое родство с Джиллетом, хотя тот и объявил-то об этом родстве всего неделю назад.
Но, к сожалению, никто из людей ничего не мог сказать Риву Справедливому о том, что сталось с Джиллетом.
Жители Предмостья отличались своей нелюбовью к хвастовству и показухе. Но Рив так действовал на них, что они, позабыв о привычной осторожности, сами приходили к нему и рассказывали все, что знали. Ему не пришлось даже искать тех, кому он мог бы задать вопросы о Джиллете. Лишь однажды он задал эти вопросы, остановившись на главной дороге Предмостья, которая служила его жителям и центральной площадью, и торговым рынком. Задав вопросы, Рив умолк и стал спокойно ждать. Толпа вокруг него тем временем все росла и росла, и заданные им вопросы передавали каждому, кто к ней присоединился. Вдруг какой-то толстый парень, высоченный, как дуб, и, похоже, обладавший таким же количеством ума, спросил:
— А на вид-то он каков, этот Джиллет?
Со всех сторон на него тут же посыпались разъяснения, сперва весьма путаные и сбивчивые, но, видимо, под влиянием Рива постепенно становившиеся все более точными.
— Хм? — громыхнул парень. — Похоже, как раз такой человек к моему хозяину на днях заходил.
Люди, хорошо знавшие парня, тут же заставили его все рассказать Риву. Оказалось, что он служит сторожем у одного из тех ростовщиков, которых в Предмостье считают «добрыми». И Риву мгновенно объяснили, как этого ростовщика найти.
Рив Справедливый один раз кивнул в знак благодарности, но по-прежнему сохранял весьма суровый вид.
А люди, улыбаясь, потому что благодарность эту заслужили, стали понемногу расходиться. Некоторые из них проводили Рива до дома ростовщика, и вскоре он уже беседовал с «добрым лихоимцем» в его кабинете.
Этот ростовщик и назвал Риву имя вдовы Гюшетт. В конце концов ведь Джиллет именно ее состояние предлагал ему в качестве дополнительного обеспечения при попытке взять денег в долг. Признав свое родство с Джиллетом, Рив все же не был удовлетворен теми сведениями, которые ростовщик сумел ему дать, однако же, услышав от ростовщика о намерении Джиллета посетить кого-то из алхимиков, он спросил, где эти алхимики живут. И вскоре нашел того, кто был ему нужен.