Дорога Короля

Пратчетт Терри Дэвид Джон

Все еще придерживая меня за воротник, Дандо рывком поставил меня на пол и воскликнул:

— Да вы посмотрите как следует!

И я посмотрел как следует.

В общем, все оказалось не так уж и страшно. Возможно, это была вовсе и не собака. Скорее всего, просто лиса, а вернее — лис. Ну и что? Ну и что, если он не рычал и не бросался на меня? Ну и что, если он просто сидел, вывалив язык из улыбающейся пасти? Все равно он вполне могразорвать меня на кусочки! Все равно он могвцепиться мне в горло или прокусить мне сонную артерию! Ведь стоило

ему меня увидеть, и он принялся отвратительно облизываться!

Я перевел взгляд на Тинвир. Она с робкой улыбкой стояла возле преспокойно сидевшего лиса, от напряжения приподнявшись на цыпочки и обеими руками вцепившись в его ошейник.

— Лис-то ручной? — спросил я у нее.

Тинвир кивнула, по-прежнему робко улыбаясь, но ошейник из рук не выпустила.

— А для окружающих он не опасен?

Тинвир даже как-то торжественно покачала головой и потянула лиса за ошейник назад, потому что тот, похоже, тянул как раз вперед.

— И его зовут Руфус?

Тинвир снова робко улыбнулась и кивнула. Этот проклятый Руфус буквально исходил слюной и сладострастно облизывался, глядя на меня. Маленькая фея встала на цыпочки и погладила лиса по морде; он недовольно скосил на нее глаза, но вроде бы успокоился. Во всяком случае, перестал облизываться.

Я тоже отчасти успокоился и наконец сурово посмотрел на Дандо, в котором, между прочим, было три фута пять дюймов.

— Вы что, с цепи сорвались, «высочайший»?

— Послушайте, мистер…

— Борк, — подсказал я ему.

— …мистер Борк, — спокойно сказал он, — вы, я полагаю, готовы заплатить за это? — Он указал на усыпанный осколками и кусками пищи пол. — В конце концов, это ведь вы виноваты. Вы в меня врезались.

— А вам следовало предупредить меня насчет собаки! — заносчиво заявил я.

— Это лис, — заметил он.

— Лис не лис, а предупредить вы были должны!

— Мистер Борк, я же сказал вам, что ничего опасного у нас в гостинице нет. — И он осторожно покосился на шкаф в вестибюле — тот самый, откуда я собственными ушами слышал такое странное дребезжание. — И я особо отметил, что у нас нет ни сов, ни кошек, ни собак, ни летучих мышей, ни ястребов, ни ласок, ни кобр, ни мангустов. Или мангуст?

— Да? Ну а как насчет этих ваших гремящихзмей? — Я понятия не имел, что это за змеи такие, однако…

— Гремучих змей, вы хотите сказать? Их тоже ни одной не осталось! Правда, сэр! И мышей тоже ни одной!.. — Он на секунду запнулся. Потом сказал: — Знаете что? Вы заплатите половину и я — половину. Так будет, по-моему, справедливо.

Я некоторое время обдумывал его предложение, не сводя глаз с лиса. Лис облизнулся и, плотоядно улыбаясь, снова посмотрел на меня. Я вздрогнул.

— Вот видите! Вы сами виноваты! — радостно воскликнул Дандо, заметив мою неадекватную реакцию на Руфуса.

— Хорошо, хорошо, я согласен, «ваше высочество». — Я старался говорить пренебрежительным тоном. — Вы доказали свою правоту.

Дандо улыбнулся и тут же помчался за щеткой, тряпкой и ведром, а заодно велел принести мне другой обед.

— Интересно, какого он рода-племени? — спросил я у Рафферти, глядя Дандо вслед. — Уши острые и глаза раскосые, как у эльфа, а рост, как у гоблина. Я бы, пожалуй, отнес его к эльфам, да только глаза у него уж больно ярко светятся! Да и рост…

—

Значит так, парень, — сказал Рафферти, глядя, как Марли яростно стирает с тыльной стороны ладони случайно попавшую туда крошечную капельку мясной подливы. — Дандо, он из тех, кого называют варроу. Ну, или как-то так. И все знают, что с этими варроу ухо надо держать востро. Особенно ежели их разозлить.

И тут у меня за спиной послышался чей-то голос:

— Да, они гораздо больше склонны к насилию, чем мой народ.

Я обернулся. Это был Большеног.

— Мы тоже проживаем в небольших деревушках, — продолжал гоблин, — только мы предпочитаем вкусно есть, сладко спать и работать в саду, а они любят охотиться, пасти скот и поля возделывать. А еще они очень любят стрелять из лука. И порой бывают весьма воинственными. Можно даже сказать, свирепыми. И они всегда очень активны!Варроу и правда похожи на эльфов, но их век — не более ста двадцати лет, а ведь эльфы, как говорится, живут вечно. Если, конечно, верить в сказки. Но я совсем не уверен, что верю в них после тех бесчисленных путешествий, которые мне довелось совершить, и тех приключений, что выпали на мою долю, после бесконечных скитаний по морям и океанам, по градам и весям, по лесам и горным пещерам, где лабиринты подземных туннелей уводят…

Он продолжал что-то монотонно бубнить и явно не собирался затыкаться. Мне принесли поесть, потом унесли пустые тарелки, а он все еще что-то рассказывал, сбивался, начинал снова, страшно воодушевленный собственным повествованием… Время от времени он также что-то записывал в свой дневник — видимо, собственные мысли. И бубнил, бубнил, бубнил… Царапал, царапал, царапал ручкой… Бубнил и царапал, царапал и бубнил. Я так и не смог выяснить, как его зовут. Ну и ладно. Я решил, что он вполне обойдется тем прозвищем, которое я ему дал: Большеног.

Он даже не заметил, когда мы все встали и вышли, и продолжал говорить, время от времени занося свои гениальные высказывания в дневник.

Я даже подумал, что если б мне дали целую коровью шкуру, чтобы я сшил Большеногу башмаки, я бы, наверное, эту шкуру целиком засунул ему в рот, чтобы он наконец заткнулся!

Я решил как следует обдумать подобную возможность завтра, если он так и будет вещать. Впрочем, я был почти уверен, что будет!

Наверх в отведенный мне номер меня сопровождала тоже варроу (точнее, дамман — так у них называются особи женского пола; множественное число — даммен); она, как и Дандо, была очень высокая. Поднимаясь вместе с нею по винтовой лестнице, я увидел внизу хозяина гостиницы, вооруженного палкой с раздвоенным концом и мешком из грубой рогожи; он осторожно тыкал ручкой от швабры под шкаф в вестибюле, откуда доносились те странные шуршащие звуки.

А наутро, когда я сошел вниз, гостиница уже была… Как бы это получше выразиться? В общем, она была где-то еще.

Вот только где именно? Я, например, понятия не имел. Но кто-то сказал, что мы, по всей вероятности, недалеко от Центральных графств.

А вот Большеног исчез. Побрел по полям и лугам домой, как сказала Тинвир, и это случилось часа два назад, а теперь по дороге во весь опор мчался прямо к нам тот ужасный черный всадник, и Дандо, чрезвычайно встревоженный, поспешил убраться оттуда к чертовой матери.