Дорога между звезд
Шрифт:
– Вы по поводу объявления? – голос мне показался полностью незнакомым.
– Да. Я нашёл два щитка в прекрасном состоянии. Правда, у одного из них слегка намок уголок….
– В таком случае они мне не подходят! – но интонации голоса чуть изменились и стали вполне узнаваемыми. – Я, в своё время, как раз такой уголок дольше всего выковыривал из по своей кожи!
– Ладно, тогда берите один щиток!
– Не знаю …, – на том конце трубки задумались. – А с кем это я разговариваю?
– И не стыдно?! Раньше ты всегда радовался моим звонкам!
– Так то когда было. Я уже старый и слабый негр: плохо и вижу, и слышу….
Я
– Конечно, наши годы уже не те…! Я вот сам недавно из больницы еле выкарабкался. Так врачи пугали, что через месяц у меня снова осложнения начнутся. Опять грозятся операцию делать….
– Понятно. Но хоть стаканчик выпьешь? Заходи, я поставлю!
– А где ты сейчас?
– В закусочной «Колбаски тёти Руфи»! Только поспеши: я буду через двадцать минут уходить!
– Жаль! Не успею я, далековато! – по нашим кодовым сигналам это значило, что я как раз успею за пять минут до его выхода. А потом пойду за ним как «хвост». – Давай уж завтра встретимся: я подойду чуть раньше.
– Согласен, буду ждать! – и в трубке раздались сигналы отбоя.
Я не спеша, обошел вокруг нужного квартала и ровно через пятнадцать минут уже находился напротив искомой закусочной. А ещё через пять минут вышел Алоис. Действительно, полностью загримированный под старика. В руках он держал сучковатую палку, и опирался на неё всем слабым дрожащим телом. Походку имел дёргающуюся, фигуру сгорбленную. На черной, лоснящейся физиономии не бритые волосы лохматились непонятными островками запущенности и старости.
Алоис скользнул по мне равнодушным взглядом, видимо узнал сразу: потому как на улице кроме меня было всего человек двадцать. И поспешно заковылял в один из ближайших переулков. В том же темпе я и последовал за ним на определённом расстоянии. Никто кроме меня не проявил лишнего внимании к несчастному старикану. Наоборот: я вызывал больший интерес. Чем дальше мы заходили в лабиринт запутанных улочек, там больше ускорялось наше движение. И уже чуть ли не забежав за один из поворотов, я с удивлением уставился на глухой тупик.
– Сюда! – раздался голос у меня над головой и тут же две разноцветные руки опустились вниз из раскрытого окна. В полумраке между рамами виднелись улыбающиеся лица Алоиса и одного из его помощников. Мощным рывком они подняли моё тело вовнутрь и тут же плотно закрыли все ставни и створки окон. В полной темноте мы спустились по лестницам на три этажа вниз, и только там зажёгся яркий свет. Мы с Алоисом обнялись со всей силы:
– Наконец-то! – восклицал он. – Я тут уже чуть мозгами не поехал! Томлюсь в неведении! Умираю от скуки и тоски! Сто раз проклял себя за то, что согласился здесь остаться! Лучше бы я с вами подался, чем здесь клоуна из себя строить!
– Ну не скажи! Там нам тоже не сладко пришлось!
– А ты как?! Вижу: в полном здравии?!
– Как огурчик! – но тут лицо моё помрачнело. – А вот ребят немного поцарапало: Гарольд и Армата в госпиталях жирок нагуливают! Но скоро будут здесь! – я поздоровался и с помощником Алоиса, которого звали Ульрих, и который тут же отправился по спешному делу. Ульрих когда-то прославился невероятной рассеянностью, за что и был выдворен из моего Дивизиона. Немного спорная личность, что бы стать членом нашей команды, но выбирать не приходилось. Тем более что
– Потом тебе расскажу о причине спешки, – пояснил Алоис. – Давай, быстрей рассказывай: что вы, как и где?!
– Э нет, голубчик, – возразил я. – Это я к тебе пришёл за сведениями! И они мне нужней, чем тебе рассказы о наших приключениях.
– Хорошо! Новостей накопилась масса! Только вот с каких начинать: с хороших или плохих?
– Давай с плохих! – тут же ответил я. На что Алоис тяжело вздохнул и отправился в сторону ванной комнаты. Делая приглашающий жест рукой:
– Тогда это – надолго! И поэтому предлагаю по ходу моего рассказа хоть немного добавить приятного: у нас здесь сауна и мы будем прогревать свои старые кости. Ты б только знал: как мне надоело притворяться таким, каким ты сейчас меня видишь!
– Почему же ты не выбрал себе роль интеллигента врача?
– Она у меня по пятницам и субботам….
– Надо же! Или твою любимую роль журналиста?
– Журналистом я подрабатываю по средам и воскресеньям….
– Во даёт! – я наблюдал, как Алоис ловко сдирает со своего лица наклеенные бороду и усы. – И он ещё говорит, что умирает от скуки и тоски!
– Я бы на тебя посмотрел…, – проворчал он, уже полностью раздетый и открывающий дверь сауны. Оттуда так и дохнуло раскалённым жаром. – Заходи сюда, командир! Сейчас я тебе напомню теплые пески нирванской пустыни!
Тяжело вздохнув, в предчувствии дурных новостей, я поспешил вскочить внутрь и плотно закрыть за собой дверь.
И на меня лавиной обрушился поток информации. Нужной, полезной, срочной, важной, интересной и весьма личного характера. О последней я спросил весьма коротко:
– За прошедшие полтора года принцесса была замечена в каких-либо интимных связях с мужчинами?
– Утверждать категорически не берусь, – Алоис понимающе улыбнулся, – Но ни малейшего повода для твоей ревности принцесса не дала. Тем более – с мужчинами.
– Не понял?! – только не хватало мне услышать о смене половой ориентации моей возлюбленной.
– Да нет, скорей всего – это не то, что ты подумал. Полгода Патрисия занималась тотальным розыском врагов и предателей, прослеживанием и зачисткой всех твоих контактов, явок и старых друзей. От такой нагрузки кто угодно может сломаться. Но она только больше озлоблялась. А в свободное время чрезмерно увлекалась физическим усовершенствованием. Довела своё тело почти до полного изнеможения. Тогда то и вмешался император, её брат Януш. Он нашёл где-то для неё учительницу музыки и танцев и просто заставил свою сестру переключиться на музыкальное совершенствование. Да и тело, по его словам не должно напоминать комок мышц и мускулов. Особенно у женщины. Сам понимаешь, такой заботы о Патрисии не ожидала от Януша Второго, в первую очередь, и она сама. Потому то и согласилась. Учительница оказалась на редкость талантливой в плане наставничества и очень много времени стала проводить во дворце. Мне кажется, они даже подружились. И весь последний год характер принцессы претерпел положительные изменения. Она стала женственней, рассудительней и спокойней. Злые языки есть везде и всегда: не преминули пройтись насчёт этой дружбы. Называя учительницу не иначе, как «новая фаворитка». Хоть и говорили это весьма тихо и с оглядкой. Но я уверен: Патрисии занятия музыкой и танцами пошли только на пользу и не стоит даже прислуживаться к досужим сплетням.