Дорога на Дамаск
Шрифт:
— Постарайся не повредить оружие в арсенале. Оно очень дорого стоит.
— Вас понял!
— И не стреляй, пока не прибудешь на место. Всей планете необязательно знать, что ты идешь в бой… Черт! В Гершеме наверняка есть репортеры! Их заинтересуют взрывы. Надо конфисковать у них камеры…
С этими словами Сар Гремиан прервал связь.
Из задней двери дома появился Фил Фабрицио. Он уже опорожнил бутылку и едва стоит на ногах. Разинув —рот, он смотрит, как я выезжаю из ангара.
— Ты куда? — заикаясь, спрашивает он.
— К арсеналу на Барренском утесе, — разворачиваясь, отвечаю
— Зачем?
— Чтобы уничтожить Аниша Балина и еще двести мятежников. Они захватили гарнизон, где было десять трехсотпятимиллиметровых самоходок. Возможно, я получу повреждения. Так что постарайся к моему возвращению протрезветь!
Понимая нынешнее состояние Фила, я стараюсь растолковать ему, в чем дело:
— Ты слишком пьян, чтобы меня ремонтировать.
— Я вообще этого не умею… — бормочет Фил, вытирая рот дрожащей ладонью.
Против этого мне нечего возразить. Выезжая из ангара, я слышу, как Фил бубнит себе под нос:
— А чем можно повредить такую гору железа?! Да ничем! Ничего мне не придется чинить. Он же больше дома, где я родился и вырос! И весь в броне… А в книжках, которые мне про него дали, написано, что эту броню пробьет только какая-то плазменная пушка…
Продолжая что-то ворчать, Фил уходит в дом. Я не разделяю его оптимизма. Фил Фабрицио не знает, что говорит. В общем, он неплохой человек, но уж больно невежественный. Как можно не понимать, что давить мирных жителей — это не то что сражаться с 305-миллиметровыми самоходными орудиями, попавшими в руки мятежников?!
Меня утешает лишь наличие конкретного приказа, соответствующего моему предназначению.
Выбрав подходящее место у подножия Дамизийских гор, Кафари наблюдала за целью в мощный ночной бинокль. Ее небольшой отряд, собранный за каких-то два часа после ее разговора с Анишем Балином, уже выиграл два важных сражения, ни в одном из которых ей не пришлось участвовать.
Следы первого нападения, совершенного в двенадцати километрах к югу от ее нынешней позиции, обнаружат только тогда, когда какой-нибудь полицейский или уборщик войдет в помещение полицейского участка в Хаггертоне и увидит трупы застигнутых врасплох пэгэбэшников и опустошенную оружейную комнату. Добытые там трофеи позволили отряду Аниша Балина захватить арсенал на Барренском утесе. Для этого не понадобилось и десяти минут. Такого успеха не ожидала даже Кафари. Разжиревшие пэгэбэшники вконец разленились, терроризируя беззащитных жителей Гершема. Чего же бояться, шагая с винтовкой в руке среди безоружных людей!
События сегодняшней ночи напомнят правителям Джефферсона позабытую ими прописную истину: против лома нет приема, если нет другого лома. При этой мысли Кафари мрачно усмехнулась. Теперь у нее сотни единиц огнестрельного оружия, множество боеприпасов, тяжелая артиллерия, средства биохимической защиты, коммуникаторы, взрывчатка с запалами, ракеты и минометы.
С их помощью она заставит правителей Джефферсона прислушаться к требованиям фермеров, первыми заселивших эту планету и приложивших в свое время все усилия к тому, чтобы создать на ней справедливое общество. Люди Балина быстро и сноровисто грузили оружие, боеприпасы и снаряжение на машины, отправлявшиеся
Один из грузовиков подъехал к позиции Кафари. Он привез то, что предназначалось для выполнения плана, названного Анишем Балином операцией «Воздаяние». Кафари продолжала наблюдение до тех пор, пока не убедилась в том, что три самоходных орудия успешно покинули территорию арсенала и скрылись в направлении гор. Бедняга Аниш решительно протестовал против ее намерения припрятать на будущее только три 305-миллиметровых самоходки.
— Нам будут нужны эти пушки!
— Сегодня они нужны нам на Барренском утесе.
— Жалко оставлять там семь самоходок! Мы и без них справимся с подкреплениями, которые прибудут сюда с базы «Ниневия».
— Не сомневаюсь, — ответила Кафари, — но если мы испепелим их за две секунды, даже Витторио Санторини испугается и отправит сюда линкор. А только этого нам и нужно. Если «Блудный Сын» останется у себя в ангаре, мы даже не сможем приблизиться к «Ниневии», не говоря уж об освобождении Хэнкоков.
— Но ведь линкор уничтожит всех, кто останется в арсенале! — воскликнул побледневший как смерть Аниш Балин.
— Да, — негромко проговорила Кафари. — Но если наши бойцы не испугаются смерти, они нанесут ему такие повреждения, что он надолго выйдет из строя.
— Нам не уничтожить сухопутный линкор! — затряс головой журналист.
— Давай поспорим! Не забывай, что этим линкором командовал мой муж, а я практиковалась как раз на «Блудном Сыне» в работе с психотронными системами. Я много раз наблюдала за тем, как Саймон обслуживает линкор, и бывала в его командном отсеке. Я слушала, как они с моим мужем обсуждали повреждения, которые линкор получил на других планетах. Я точно знаю, каким путем явакские денги уничтожили на Этене шестнадцать земных линкоров и тяжело повредили семнадцатый.
— А я и забыл об этом, — прошептал Аниш Балин. — То есть я вообще не знал, что ты разговаривала с линкором о прошлых сражениях.
— Будем надеяться, что мэдисонские мерзавцы тоже: об этом не знают. Сегодня мы преподнесем им очень дорогостоящий урок, — ледяным тоном сказала Кафари.
Аниш Балин вздрогнул и проговорил:
— Ладно. Воевать так воевать… И да поможет нам Бог!
«Аминь! — прибавила про себя Кафари, спускаясь со скалы, с которой вела наблюдение. — Сегодня нам его помощь не помешает!»
Когда Кафари оказалась у подножия скалы, весь необходимый для штурма «Ниневии» груз уже прибыл, преодолев путь от арсенала с потушенными фарами. Из кабины выскочил водитель — Вакиз Красный Волк, отличившийся еще во время явакского нашествия. Он был опытным взрывником, и Кафари с радостью взяла его к себе в отряд. Он браво отдал честь и четко отрапортовал:
— Господин коммодор, задание выполнено!
— Молодец! — Кафари тоже отдала честь, радуясь успеху и тому, что Красный Волк правильно к ней обратился.