Дорога на Тмутаракань
Шрифт:
Хан Кичкай давно уже с опаской поглядывает на своего сына, догадывается, что не терпится тому занять его место. Что если он вовсе откажется платить? Надо расположить к себе русского воеводу, сделать его союзником на будущее. Вот почему Урза подробно отвечал на все вопросы Добрыни.
Ромеи? Да, месяц назад в орду Кичкая прибыл знатный византиец со слугой, с ними несколько рабов и небольшая охрана. Он передал хану в дар от императора ромеев золото. Много золота! Просто так, в знак дружбы между ромеями и печенегами. Нет, от хана никто не требовал нападать на Киев или другие русские города, просто
При этих словах Добрыня улыбнулся:
– Не могут забыть Олега и Игоря! Ждут, когда Святослав на них пойдет походом... Дождутся!
– Уже без улыбки воевода искоса следил за пленником, заметил, как довольно блеснули глазки ханского сына. И неожиданно в упор спросил: - А гонца нашего пошто ваши вои перехватили? Да может, и не одного?
– Только одного, - чуть помявшись, ответил Урза.
– И что он сказал?
– Ничего не успел сказать. Наши лучники бьют без промаха. Но...
– Что - "но"?
– нахмурился Добрыня.
Урза хитро прищурился:
– Ты сообщишь хану о том, что согласен получить за меня выкуп?
– Сообщу, если ты дело будешь говорить!
– И выкуп будет не слишком большой?
– продолжал торговаться печенег.
– Да, да!
– вскипел воевода.
– Только не тяни кота за хвост. Говори, что еще для меня приберег?
– При гонце наши люди нашли нашли письмо... От князя Святослава...
– Ну!
– Написанное ромейскими буквами, а слова - русские...
– Знаю, - нетерпеливо отмахнулся Добрыня.
– А в письме что?
– Князь пишет, что он взял хазарскую крепость Саркел.
– Не врешь?
– Добрыня вплотную подступил к пленному.
– Зачем врать буду? Все правда. Сам письмо видел. Ромейский гость читал его, головой качал, говорил: "Ах, как нехорошо! Что теперь будет с Хазарией?"
– Так и говорил? Ну, спасибо тебе, Урза. Пошлю гонца к хану Кичкаю, пусть готовит выкуп!
Княгиня Ольга устала от государственных дел - собирала бояр, советовалась с ними, как лучше укрепить Киев на случай набега степных орд. Вернулась в опочивальню, прилегла. Ноги ломит, будто на дождь. То ли вправду непогода надвигается, то ли просто старость дает себя знать?
А в дверях снова ключница.
– Что там еще приключилось?
– недовольно вздохнула Ольга.
Ключницу отстранил Добрыня. Вошел радостный, быстрый, ветром днепровским от него повеяло.
– Прости, что потревожил твой покой, княгиня... Принес радостную весть: князь Святослав взял Саркел!
6
Даже древний Перунов дуб, что доживал свой век, прикрывая морщинистыми руками княжеские хоромы в Киеве, не помнил, когда, в какую пору появились впервые на Русской земле хазары. Много кочевых народов проходило через Дикое поле от Итиль-реки и Ясских гор на запад за века, ушедшие в небыль. Гунны и обры, болгары и угры топтали копытами своих коней Приднепровье. А за ними появились и хазары - до Днепра докатились их передовые орды, а главная сила осела на обширных степных пастбищах за Доном. Там родилось их полукочевое государство - каганат Хазария.
За триста лет до похода Святослава Хазария откололась от некогда
На Итиль-реке свили свое гнездо хазарские каганы. Их столица стояла на торговых путях, проходящих с востока на запад и с севера, по Итиль-реке на юг. Это было выгодно для хазар, но был в этом расположении и один изъян: каганат очутился между двумя противоборствующими силами мусульманским Арабским халифатом с его союзниками Хорезмом, Джурджаном и другими на юге и востоке и христианской Византией на западе. Обе стороны были заинтересованы в союзе с языческой Хазарией.
Династия Ашина умело лавировала между христианскими и мусульманскими государствами, обогащалась, заигрывая то с одной, то с другой стороной. Так не могло продолжаться до бесконечности - нужно было приставать к тому или иному берегу. Но правивший Хазарией Обадий побоялся принять христианство или ислам, чтобы не попасть в зависимость от Византии или арабов. Он выбрал третью веру - иудейскую, заставил принять ее своих приближенных.
Христиане и мусульмане, а с ними и язычники, населявшие многоплеменную Хазарию, отшатнулись от своих правителе. Их недовольством воспользовались соперники династии Ашинов. Некогда могущественные каганы попали в подчинение к захватившей власть знати; отныне безымянные и бесправные, они хоронились в дворцовых покоях, не видя народа и страны, а от их имени Хазарией правил каган-бек, один из самых влиятельных хазарских вельмож. Он принял второй титул - малика, или царя.
Снова о Хазарии вспомнила Византия - под боком у ромеев поднималась молодая, полная сил Русь. Опасаясь ее усиления, давние союзники обещали друг другу помощь против Киева.
Дружба их, правда, оказалась не очень надежной.
Каган-бек Иосиф, не в пример своему отцу Аарону, был правителем недальновидным. Понадеявшись на поддержку ромеев, обещавших ему и свои легионы, и корабли с грозным греческим огнем, он вел себя чересчур вызывающе по отношению к Киеву, планировал большой поход на русские земли - за богатой добычей. Но князь Святослав, упредив Иосифа, двинул свое войско на Саркел. А помощи от ромеев все нет и нет. Одна сотня византийских воинов во главе с Диомидом, направленная на Саркел, не решит судьбы войны.
Иосиф задумался: не допустил ли он ошибку, вызвав гнев киевского князя? Хоть бы конница, которую повел к Саркелу бек Аймур, не запоздала!
Владыка Хазарии приказал подтянуть к столице все конные тысячи из-за Итиль-реки, оставив там, на восточных рубежах каганата, лишь заслоны против гузов и печенегов. Отдал приказ - и сам же усомнился в правильности сделанного: а что если неподвластные ему кочевники в сговоре со Святославом ударят по Хазарии с тыла? Все равно приказ отменять поздно, теперь надежда только на удачу.