Дорога на Тмутаракань

Продан Юрий Юрьевич

Он по-стариковски закряхтел, умащиваясь поудобнее в седле, а глаза его в это время зорко и молодо шарили по длине.

– Вороги?
– переспросил Святослав.
– Пока дел еще не дошло до встречи в чистом поле, пока не пошли в ход мечи и сабли, они нам не вороги. Мы же с их шеи хазарское ярмо сняли...

– А свое наденем, - не дал ему договорить Свенельд.

– Наше полегче будет, - возразил князь.
– Киев отсюда намного дальше, чем Итиль. Нечто ясы не поймут этого? А Хазарии теперь не до них, Иосиф битые черепки собирает.

Старый

воевода промолчал. Что ж, его дело вести полки в бой, а не гадать кому что выгоднее.

Долина все сужалась, в дальнем конце ее, в горловине, показались тесно сдвинутые ряды воинов - ясское войско.

– Вот мы сейчас и узнаем, кто им ближе - Киев али Итиль, - усмехнулся Свенельд.
– Теперь нам уже обратной дороги нет.

– А кто говорил про обратную дорогу?
– прищурился Святослав, глядя на своего ворчливого наставника.
– Неужто ты, мой верный воевода?

– Я, княже. Но шутки со мною шутить не надо, лучше прикажи вести полки на ясов, ударить, пока не поздно.

– Ударить всегда успеем, - уже без усмешки сказал князь.
– Да жалко зазря проливать русскую кровь. Подождем, что послы ясские скажут.

Он кивнул в ту сторону, откуда скакали к ним навстречу несколько вооруженных всадников, и, обернувшись к сотнику Путяте, велел кликнуть старейшего из своих гридней - Мечника.

Мечник подъехал к Святославу, степенно пригладил вислые седые усы.

– Слушаю тебя, княже.

– Ты у ясов бывал, язык их разумеешь. Будешь при мне толмачом.

Пятеро ясских всадников, не доезжая до чела русского войска, остановились. Впереди на горячем арабском скакуне сидел, будто слившись с ним, молодой витязь в украшенной золотом кольчуге и остроконечном шеломе. Рядом - седобородый старик, весь в черном и на вороном коне. Позади - трое воинов в броне, при оружии, с круглыми деревянными щитами, обитыми железными пластинами.

Святослав, переглянувшись со Свенельдом, - что я говорил!
– тронул коня, направляясь навстречу ясам. За ним последовали воевода и Мечник. В нескольких шагах от ясов они остановились.

– Здравы будьте, ясские бояре!
– первым нарушил молчание Святослав. Мы, русичи, пришли к вам, покорив хазар, наших общих недругов. Отныне Хазарии вы не подвластны.

Мечник перевел его слова, а затем и ответ молодого витязя.

– Тагаур, князь племени иронов - так называют себя ясы здешнего племени по имени их далекого пращура Ира, - тебе, княже, тоже здравия желает...

Взгляд Святослава бегло скользнул по атлетической фигуре ясского князя. Тагаур был красив и мужествен, но не это привлекло внимание победителя Хазарии. Оружие! Ему бросилась в глаза Тагаурова сабля в ножнах с искусно разукрашенными золотом серебряными обкладками. В рукояти на сложном чеканном узоре сгустком крови алел яркий рубин. Видно, сабля долго служила еще отцу или деду Тагаура - узоры на благородном металле во многих местах стерлись, на наконечнике ножен выделялись серебряные заплаты.

За спиною

Тагаура - колчан, обтянутый кожей и украшенный золотыми бляхами. В нем железные стрелы - оружие, прославленное еще в руках кочевников алан.

А конское снаряжение! Чьи умелые руки мастерили такую сбрую, щедро усыпанную бронзовыми бляшками с разноцветными вставками из стекла? На голове коня блистал бронзовый начельник в виде женской фигурки, поддерживающей чашу, а от той чаши поднимался пышный султан из белых перьев цапли. А отделанное золотом седло!

Несмотря на такое богатое оружие и конское снаряжение, сам всадник был одет не броско: кожаная куртка под кольчугой, кожаные штаны, сапоги из такой же мягкой кожи. За спиною, наполовину прикрыв колчан, остро топорщилась черная войлочная бурка.

Это был не просто князь, это был воин. И этот воин что-то говорил, обращаясь к Святославу.

– Князь ясов просит принять его дар, - перевел Мечник, принимая у Тагаура и передавая Святославу боевой шелом с золотыми украшениями и саблю в дорогих ножнах.

– Добрый шелом!
– Святослав залюбовался тонкой работой.
– И сабля дорогая, хотя для русской руки легковата. Знатные бронники их ковали.

Ясский князь, увидев, что подарок его понравился Святославу, заговорил гортанно и быстро.

– Молвит Тагаур тебе, княже: в их земле ясской не мало умельцев есть, а самые лучшие - в ауле Кубачи. Это село у них есть такое. Кубачи по-нашему бронники. Там мастера знатные.
– Мечник тоже торопился, но едва успевал переводить.
– Носи шелом на здоровье, пусть жизнь он твою бережет. Саблей руби ворогов, кровь ясскую не проливай.

– Скажи князю Тагауру, что не на разбой пришли сюда русичи. Выпучив ясскую землю из хазарской неволи, беру их, ясов, под свою княжью руку. Дань буду брать, как водится, - на то ряд установим.

Тагаур внимательно выслушал перевод Мечника, начал совещаться с седобородым спутником.

– Быть сече, - вслух подумал Свенельд.
– Не захотят ясы данью откупаться. Нечем. Добра у них - одни горы!

– Добра у них немало, - хоть и земля их на урожай скупая, - обернулся к нему Мечник.
– Есть у них и золото, и самоцветы, а первей всего - работа бронников. Ей и вовсе цены нету. Вон какое оружие поднесли нашему князю!

Дожидаясь ответа ясов, Свенельд из-под насупленных бровей оглядывал долину, по-хозяйски прикидывал, где и как расставить полки, если придется биться с горцами.

Но до сечи дело не дошло.

Тагаур наконец объявил, что он и старый князь Анбал согласны заключить ряд с русичами и приглашают русского князя и его воевод в ближайший аул к себе в гости.

– Можно ехать к ним без опаски, - от себя добавил Мечник.
– У этого племени гость - самый дорогой человек, его сами боги охраняют. Для гостя все сделают, все отдадут ему, чего тот не пожелает. Даже если враг в дом войдет - он гость, ему нельзя чинить обиды. Слово ясов твердое - это не ромеи.