Дорога на яйлу
Шрифт:
– Какие дяди? – испуганно спросила она.
– Полицейский спецназ Арктура! Или имперская полиция! Да я не знаю! Много кто может ломиться. Так вот: бронированные дяди ломятся в дверь. Объяснений они слушать не будут, у них профессия не для того предназначена. Они сначала изувечат, в тюрьму закинут, а потом… но тебе уже этого хватит. С лихвой. Так что лучше драпать, а объясняться потом и издали. Но как?
– И как? – заинтересовалась она.
– Смотри. Вот шкаф. Но раньше тут дверь была. Она и сейчас есть, но за шкафом. Прыгаешь в шкаф, через дверь – и на крышу. Я на
– Я поняла, это для выступлений! – обрадовалась девушка.
Он только вздохнул. Как она до двадцати лет дожила, непонятно.
Он показал ей, как надо быстро заскакивать в шкаф. Потом они поднялись на крышу, посмотрели на спрятанную веревку. Олеся боязливо выглянула за парапет и зажмурилась. Мда.
Возвращались опять же через шкаф. А там тесно. Вдвоем, в смысле. Особенно когда девушка голыми бедрами сверкает. Так что застряли…
И тут его накрыло. Душа ширилась, ширилась, рвалась куда-то… и, конечно, вырвалась! Блин…
– Вернулся? – злорадно поинтересовался эльф-отец. – От долга и в смерти не спрячешься! Поднимайся, симулянт!
Он вздохнул и попробовал сесть. Не получилось.
– Надо же, зашевелился! – подивилась эльфийка, появившись из темноты. – А я думала, вы только в акушерстве разбираетесь – да и то в самых предварительных процедурах…
Эльфы сидели настолько уставшие, что даже не стали огрызаться.
– Мы уходим, – озабоченно сообщил принц. – А тебе нельзя. На тебе долг.
– Я подросток, – напомнил Санниэре очевидное. – Что я могу? У вас есть Хист. Асиа есть и даже Верблюд.
– Эта война – вовсе не то, чем выглядит, – не слушая его, сказал принц. – Ты уже понял, что это?
Он кивнул. Да, он действительно понял. Религиозное противостояние. Законы Аркана, правда Кыррабалты и высший суд убийц Аспанбыка поставлены под сомнение. В который раз. Да еще кризис в развитии Бессмерных рас наложился, и пророчество это непонятное…
– Нам в целом нравятся твои законы, – признался принц. – Ведь это же твои законы? Про многоженство вот очень даже неплохо, даже обоснованно… Вот и защищай свои законы! Хист, конечно, мальчик способный и удачливый, но – молод. Так что это тебе ноша. Ты уже знаешь, что делать?
– Я вам что, Черный Аркан, что ли? – угрюмо пробормотал он. – Я маленький еще! А Хист – император, почти что настоящий! И люди у него как специально подобраны, шпионы да диверсанты…
– Почему как? – удивился принц. – Они подобраны! Мы же старались! Так. Последнее. Там тебя твои женщины ищут. Для дележки. Не дай себя найти – пожалеешь, что на этот свет вернулся!
И сийн-о подхватились куда-то, как всегда, не прощаясь и без объяснений.
– Хоть
Они остановились в сомнении.
– Эл, – неуверенно сказал эльф-отец. – Можешь звать меня так.
И пять фигур растворились в ночи.
– Кое о чем нельзя говорить вслух даже здесь, – вздохнула эльфийка. – Эл – это общее для эльфов имя. Мужской род обозначает.
– Что, и ты останешься только Эль?
– Да, пожалуй, уже можно называться Верблюдихой, – проворчала эльфийка. – Но как-то это мне не глянется… И я вот думаю… пока нет твоих женщин… Санни-эль было бы неплохо – как ты на это смотришь?
Глава четвертая
Собрание офицеров оказалось неожиданно многочисленным, даже в просторном шатре целого эпсаара стало тесновато. Бира Любей самодовольно оглядел гудящий кворум. Нет, он отдавал себе отчет, что половина явилась не для серьезных разговоров, а ради дармовой выпивки. Ну и что с того? Для серьезных разговоров есть папа Любей, целый эпсаар, опора и надёжа армии! А офицеры… если явились за выпивкой, то это его офицеры, правильные армейские, а не те ишачьи недоноски, что сгрудились вокруг Хиста! Правильные офицеры понимают друг друга без серьезных разговоров, исключительно за счет общности интересов! Хе! Сколько средств вместе растратили, пропили да и списали? Сколько учений счастливо отмучили, от скольких проверок откупились? Вот то-то же.
Однако и серьезный разговор был необходим. Кое на что требовалось недвусмысленное и твердое согласие. Как, например, на маленький такой дворцовый переворот. Да, дворцовый! Ну и что, что в степи? Если за него голову могут оторвать, то однозначно дворцовый. А Хист, недоносок ишачий, головы в последнее время рвет не задумываясь.
Бира Любей оглядел еще раз свое бравое воинство – и выкинул трусливые мысли из головы. Чтобы с такой поддержкой – и проиграть? Да ни за что! Армия – это моща!
– Господа, мы собрались здесь, чтоб поскорбеть о гибели одного из наших, – печально провозгласил Любей, возвысившись над собранием. – Мой адъютант, мой племянник, мой…
Эпсаар сбился. В узком кругу адъютант назывался исключительно как «мой жополиз», вот это определение чуть по привычке не выскочило в траурной речи. И пусть оно было донельзя верным, но – не к месту. По традиции о погибшем следовало говорить уважительно. А традиция – это такая штука, которую нарушать очень опасно, о чем еще Люмер Царственный предостерегал…
– …мой доверенный офицер скончался поутру, – пробормотал Любей.
Получилось очень неплохо, и даже заминка сошла за несвойственную Любею сентиментальность. Офицеры пригорюнились и потянулись за пайковыми кубиками.
– Зверство какое-то! – высказался командир правого крыла. – Отрубить руки адъютанту самого командира части – и за что?! За то, что он мясо для командира в солдатском котле выбрал? Поставил какой-то идиот на снабжение степняков! Они же дебилы полные! Имангали куул – и за сабли! Дебилы…