Дорога надежды
Шрифт:
Внезапно маленькая Глорианда лишилась своей кормилицы, и страсти сразу же накалились.
Юная индианка, такая послушная, такая сдержанная и спокойная, убежала в лес, привязав дочку к спине. Муж догнал ее и привел обратно. Но она дала понять, что с ее настроениями и склонностями следует считаться. По крайней мере, с ней следует советоваться, прежде чем принимать решение. Может быть, она мечтала провести зиму в Вапассу.
С другой стороны, юная негритянка, шедшая с караваном, неоднократно жаловалась на нанесенные ей обиды. Обида была не в том, что ей пришлось карабкаться по горам с ребенком
В какой-то момент ей показалось, что настал ее час и что она сможет заменить Иоланду при маленьком Раймоне-Роже.
Иоланда с Адемаром чуть ли не каждый день заявляли, что покинут караван, поскольку ничто не связывает их с Кеннебеком. Да и от Новой Англии это было слишком далеко. Они постоянно осыпали друг друга упреками, что сорвался план, который мог бы принести им целое состояние.
— Или завести в петлю, — говорил Адемар. — Все знают, что бывает с французами, оказавшимися в Новой Англии.
По правде говоря, Иоланде хотелось жить только в одном месте — у своей матери «Марселины-красотки», на ее ферме в Чигнету, у берегов Французского залива. Или же — и в этом сходились оба супруга — под покровительством мадам де Пейрак. Поэтому они все же не уходили из каравана, продолжающего двигаться к Кеннебеку.
Продолжали путь и африканцы: молодая супружеская пара с новорожденным ребенком и сопровождающий их пожилой негр, который был не дядей, а старшим братом молодой женщины. Дав убежище беглецам, он также обрек себя на преследование и вынужден был расстаться со своей женой и детьми. Африканцы продолжали питать надежду, ибо договор по-прежнему оставался в силе.
Молодую «шоколадную негритянку» звали Ева Гренадин, потому что корабль, на котором везли ее родителей-рабов, затонул у одного из маленьких островов архипелага Гренадин. Экипаж и живой груз едва не погибли разом. Всем рабам, которых удалось спасти, была дана фамилия Гренадин, в том числе и ее родителям. Их купил один французский плантатор-гугенот с острова Сен-Эсташ.
Именно поэтому у нее с братом были библейские имена, и в Голдсборо все заметили, что она хорошо поет псалмы.
Иеровоам Гренадин, ее брат, следовал за караваном, чтобы не расставаться с сестрой, единственным родным человеком, оставшимся у него. Кроме того, он соблазнился предложением Куасси-Ба стать помощником графа де Пейрака в опытах по минеральной химии: в Вапассу граф занимался ими регулярно, по несколько часов в день.
Куасси-Ба без сожалений расстался со своими матримониальными планами, окончательно уступив прекрасную Пель своему сопернику Сирики. Вдобавок граф де Пейрак сообщил ему, какую страсть он пробудил в сердце Перрин-Адель, черной служанки мадам де Меркувиль.
Куассн-Ба не знал,
При отъезде из Голдсборо, когда Анжелика садилась в седло, Сирики подбежал, чтобы подержать повод. Воспользовавшись случаем, он попросил замолвить за него словечко перед мадам Маниго, чтобы та разрешила ему жениться на Пель, но Анжелика тут же оборвала его — Разбирайтесь сами с вашей Сарой Маниго, Сирики. Вы хорошо знаете, что она никого, кроме вас, не слушает и что вы можете от нее добиться всего, что пожелаете… Сначала она разрыдается, а потом благословит вас и подарит ожерелье для вашей невесты…
Приподнявшись на стременах, она заметила стоявшую в отдалении Пель, в платье и темной накидке — ей пришлось учиться носить такие вещи, потому что люди ее племени ходили голыми. Полой накидки она защищала от ветра своего сына, маленького горбуна на уродливых ножках… Возможно, поэтому его называли «маленьким колдуном».
Она осталась в Голдсборо, и это означало, что она приняла предложение черного слуги Сары Маниго, Анжелика вдруг остро почувствовала, сколь одиноки эти необычайные существа, которые, казалось, возникли ниоткуда и нигде не имели родни.
Она положила руку на плечо старому Сирики.
— Любите же ее, Сирики! Она вашего племени. Кроме вас, некому защитить ее, и только вы можете вернуть ей кусочек ее королевства… Любите ее! Любите их обоих!
На стоянке у Кеннебека пришлось задержаться на целый день, чтобы разобраться во всех этих хитросплетениях и противоречивых устремлениях, а также убедиться, что сестра-близнец Раймона, несколько склонная к капризам, безболезненно перенесет переход от душистых сосцов индианки к эбеново-черной груди Евы Гренадин.
Иоланда и Адемар до самого последнего мгновения ни на что не могли решиться. Идти дальше с караваном? Или все-таки вернуться назад? Уже казалось, что новенькой, малышке антилезке, придется кормить троих грудничков. Но тут Иоланда, дабы оправдаться в собственных глазах, прибегла к последнему доводу, напомнив Адемару, что Раймон очень слабенький и что именно она спасла его. Он не вынесет чужого молока.
Вопрос был окончательно разрешен. Она дала клятву Анжелике, что отныне разговоров на эту тему не будет, а Адемара она заставит молчать. Тот, впрочем, утверждал, что идея стать поваром у англичан принадлежит вовсе не ему, и он сам всегда знал, что будет в безопасности только рядом с мадам де Пейрак. На сей счет ему даже были знамение во сне.
Глава 30
Вапассу располагался в самом центре Мэна. Для Анжелики и Жоффрея де Пейрака, после того как они обрели друг друга, он был местом первого тяжелого испытания, пережитого вместе, в ту ужасную зиму, когда они сами, их семья, их люди и все остальные переселенцы едва не умерли от голода, холода и цинги. Они вынесли все это в одиночку, почти не имея припасов, постоянно опасаясь нападения индейцев или франко-канадцев, а от друзей с побережья их отделяли бескрайние ледяные пространства.