Дорога превращений. Суфийские притчи

Руми Джалаладдин

Руми говорит об этом так:

…В тленье празднуя нетленье, от начала бытияНас Дорога Превращений в гору Разума вела.Став из праха — минералом, ты затем взошел травой,Зверь возник из травной кущи — в нем душа твоя жила……Вскоре Ангелом ты станешь, удалившись в горний мир,И душа стяжает в высях, что внизу не обрела…

М. Хаткевич

Стихи Руми (Из «Дивана Шамса Табризского»)

Одна из вершин суфийской и мировой поэзии — «Диван Шамса Табризского» — был создан Руми после гибели его духовного наставника и любимого друга, дервиша Шамса. По свидетельству поэта, Шамс после своей смерти слился воедино с личностью самого Руми и, поселившись в его сердце, вдохновлял его на творчество. Поэтому многие стихи

«Дивана» подписаны именем не Руми, а Шамса, и созданы от лица последнего — под его «диктовку»: имя Шамса — его «подпись» — заключено в последнем бейте (двустишии) таких стихотворений. «Диван» — свидетельство всеобъемлющей любви к Богу и человеку, одолевающей время и пространство, смерть и разлуку и открывающей любящему глубочайшие тайны бытия.

Несколько газелей из «Дивана» мы предпослали притчам из «Маснави», дабы читатель сразу настроился на тот высокий духовно-мистический лад, который в стихах «Дивана» выражен явно, а в большинстве притч присутствует скрытым образом.

Я, словно сокол, в этот мир с руки Царя слетел…

Стихотворение говорит о предбытии человеческого духа, который, согласно суфийскому учению, существовал в Боге до создания материального мира («задолго до Адама»). Дух человека, подобно жемчужине, заключенной в раковине («ниспал жемчужиной с небес я в море плотской жизни»), является величайшим сокровищем, частицей Божества, тайной, сокрытой под оболочкой плоти. Мистик-суфий, пережив озарение свыше, вспоминает о своем предназначении и осознанно осуществляет ту миссию, ради которой был послан в наш мир. На это указывают слова о деснице Всевышнего («руке Царя»), направляющей суфия, и о покорности последнего указаниям свыше («я там, куда меня Сам Бог направить захотел»). Согласно Корану (как и Библии), Бог постоянно воссоздает вселенную Своей волей: «И когда Он решит, чтобы дело [свершилось], то говорит ему: „Свершись“ — и оно свершается» (Коран 2, 117 [2] ).

2

Здесь и далее Коран цитируется в переводе М.-Н.О. Османова

Д. Щ.

Я, словно сокол, в этот мир с руки Царя слетел…

Я, словно сокол, в этот мир с руки Царя слетел,Я там, куда меня Сам Бог направить захотел!Я ниспадал — и восходил с добычей до Сатурна,Я девять сфер и семь небес мгновенно облетел!Я охранял пресветлый Рай задолго да Адама,Я среди гурий ликовал до сотворенья тел!Еще премудрый Соломон на свет не появился,А я, всех джиннов покорив, его кольцом владел!Вступал я в пламя — и оно, как роза, расцветало,И по моим следам огонь бутоном ярким рдел!Ниспал жемчужиной с небес я в море плотской жизни,Но воспарю — и возвращусь в бессмертный свой удел!Миры, эпохи и века напев мой повторяют:Я — Шамс, я первый эту нить в ушко веков продел!..

Услышьте, любящие прах: любовью вечной я горю!

Здесь Руми говорит о любви как о творящей Божественной силе и основе мироздания. Дух поэта существовал изначально и был «влюблен» в Истину еще до сотворения вещественного мира («когда творенье началось и утверждался мир в правах»), затем он прошел множество стадий развития (прожил «семьдесят веков», т. е. семь тысяч лет, символически соответствующих Семи Дням творения — ср.: «Воистину, ваш Господь — Аллах, Который сотворил небеса и землю за шесть дней. Потом Он утвердился на престоле» — Коран 7, 54; см. также Быт. 1, 1–31; 2, 1–3). Согласно суфийскому преданию, души всех будущих людей еще до сотворения мира предстали пред Аллахом, и Он обратился к ним с вопросом: «Не Я ль вас сотворил?» (в Коране с вопросом: «Не Господь ли Я ваш?» Аллах обращается к потомкам Адама — см. Коран 7, 172). Поняв вопрос, часть душ воспылала безграничной любовью к Аллаху. Впоследствии именно эти души стали на земле великими учителями веры, мистиками, поэтами и суфийскими мучениками. Для самого Руми лик Возлюбленного — Аллаха — как бы «отразился» в лике его духовного наставника — Шамса (в стихотворении игра слов: «шамс» — по-арабски «солнце»), душа которого слилась с душой Руми («я стал тобой, мой светлый шах»).

Д. Щ.

Услышьте, любящие прах: любовью вечной я горю!..

Услышьте, любящие прах: любовью вечной я горю!Во всех веках, во всех мирах — любовью вечной я горю!Когда творенье началось и утверждался мир в правах,Я полюбил, отринув страх, — любовью вечной я горю!Средь звезд, песчинок, облаков — я прожил семьдесят веков,Переживая взлет и крах —

любовью вечной я горю!Творец все души озарил, спросив: «Не Я ль вас сотворил?»И я воскликнул: «Ты, Аллах!» — Любовью вечной я горю!Служенья ангелы мудры, пред ними в трепете миры,Моя ж любовь сильней, чем страх! — Любовью вечной я горю!О Шамс! Почувствуй и пойми: к тебе в Тебриз пришел Руми!Я стал тобой, мой светлый шах! — Любовью вечной я горю!О Солнце Истины! Явись — и озари родной Тебриз!Сверкает мир в твоих лучах! — Любовью вечной я горю!

О люди всех эпох и мест, что о себе скажу я вам?

Перечисляя разные религии — Христианство («Крест»), Иудейство, Ислам, — Руми говорит, что полнота суфийского познания Бога не охватывается догматикой и обрядностью ни одной из них. Более того, он заявляет, что свободный, подвластный одному лишь Богу, дух суфия не зависит ни от земных начал («я все стихии перерос»), ни от космических влияний («я вышел из-под власти звезд»), ни даже от свойств, наследуемых человеком от предков («я узы крови развязал — и я не сын тебе, Адам!»). Такая свобода духа обусловлена теснейшим единением суфия с Возлюбленным (Богом), пребыванием его в экстазе общения с Творцом. Наиболее известные образы этого экстаза в суфийских текстах — «вино» и «страсть» («от любви и от вина всегда душа твоя пьяна»). Таким образом истинный мудрец прозревает Единство, скрытое за отдельными феноменами вселенной («во множестве провижу я одно — Единство Бытия»). Он переходит от дробного, разделенного восприятия Реальности к осознанию и ощущению Единства Божьего — Таухид («слово Истины живой читаю я не по складам!»).

Д. Щ.

О люди всех эпох и мест, что о себе скажу я вам?..

О люди всех эпох и мест, что о себе скажу я вам?Моя религия — не Крест, не Иудейство, не Ислам.Я все стихии перерос, я вышел из-под власти звезд,Юг, север, запад и восток — не для меня, не здесь мой Храм!Твердь и вода, огонь и дух — к их мощным зовам слух мой глух,Я тотчас всё, чего достиг, за новую ступень отдам!Не страшен мне горящий ад, не жажду райских я наград,Я узы крови развязал — и я не сын тебе, Адам!Я — вне событий и имен, я превозмог закон времен,Я в каждом встречном воплощен — и неподвластен я годам!Во множестве провижу я Одно — Единство Бытия,И слово Истины живой читаю я не по складам!Я жажду в мире одного — Возлюбленного своего:Лишь вечно видеть бы Его — и по Его идти следам!Шамс! От любви и от вина всегда душа твоя пьяна:Давай же славу воздадим сим, лучшим на земле, плодам!..

В Мекку путь свой направляет мусульманин-пилигрим…

В этом стихотворении Руми противопоставляет внутреннее, духовное, поклонение Богу — внешнему, чисто обрядовому, служению. Строфы об истинном жилище Бога («в сердце Бог живет от века, в нем — Всевышнего чертог») перекликаются с призывом Иисуса (в мусульманской традиции — пророк Иса) поклоняться Отцу не в храмах, построенных руками человеческими, но «в Духе и Истине» (Иоан. 4, 19–24), с учением о «внутреннем человеке» как «храме Бога живого» (II Кор. 6, 16), а также со словами Корана: «Разве не раскрыли Мы твое сердце?..» (Коран 94, 1).

Д. Щ.

В Мекку путь свой направляет мусульманин-пилигрим…

В Мекку путь свой направляет мусульманин-пилигрим:Вот он цели достигает, вот — Кааба перед ним!Храм из камня мусульманин созерцает пред собой,И вокруг — песок да камни, жаркий воздух недвижим.Удивляется паломник: он на встречу с Богом шел,А пред ним — стена из камня: как и прежде, Бог незрим!Вот в смущенье он обходит Божий дом… Но в этот мигГолос в сердце раздается — так мы с другом говорим:«Там ли ищешь ты Святого? Разве здесь Его престол?Не спеши, а лучше с сердцем посоветуйся своим!В сердце Бог живет от века, в нем — Всевышнего чертог!Поспеши же в храм Владыки, где Он славен и хвалим!..»Шамс! Мы в келье в час полночный речь с Возлюбленным ведем:Пилигрим заснул в дороге, мы же бодрствуем — не спим!..