Дорога славы
Шрифт:
Доктор стояла спиной ко мне возле какой-то конструкции у дальней стены, и одета она была в один из тех халатов с высокими воротниками, которые так любят медики. Слева от меня стоял хирургический стол для обследования, справа — шведская модерновая кушетка; повсюду были шкафчики из нержавейки, стекла и какие-то свидетельства в рамках: вся комната настолько принадлежала сегодняшнему дню, насколько ему не принадлежала комната снаружи.
Когда я закрыл дверь, она повернулась, посмотрела на меня и тихо произнесла:
— Я очень рада, что вы пришли.
— Вы красивы, — и пришла в мои объятия.
ГЛАВА IV
ПРИМЕРНО минуту, сорок секунд и несколько веков спустя д-р Бальзаме — Елена Троянская на дюйм оторвала свои губы от моих и сказала:
— Отпустите меня, пожалуйста, затем разденьтесь и ложитесь на стол обследования.
Я чувствовал себя, как будто принял девять часов сна, игольчатый душ и три глотка льдисто-холодного аквавито на пустой желудок. Все, что хотела сделать она, хотел сделать и я. Но положение вроде бы обязывало к остроумной ответной реакции.
— Че? — сказал я.
— Пожалуйста. Вы тот, кто нужен, но мне все равно необходимо вас обследовать.
— Ну… ладно, — согласился я, — вам виднее, доктор, — добавил я и начал расстегивать рубашку. — Вы ПРАВДА доктор? Я имею в виду медицину.
— Да. Среди всего прочего. Я скинул ботинки.
— Но почему вы хотите обследовать МЕНЯ?
— Всего лишь из-за ведьминых отметок. О, я знаю, что не найду ни одной. Но я должна искать и кое-что другое. Для вашей безопасности.
Стол захолодил мне кожу. И почему эти штуковины ничем не обошьют?
— Вас зовут Бальзамо?
— Это одно из моих имен, — сказала она отсутствующим тоном, пока мягкие пальцы тут и там прикасались ко мне. — Точнее сказать, родовое имя.
— Постойте-ка минутку. ГРАФ КАЛИОСТРО?
— Один из моих дядьев. Да, он пользовался этим именем. Хотя оно вообще-то не его, не больше, чем Бальзамо. Дядя Джозеф очень своенравный человек и не слишком любит правду.
Она притронулась к небольшому давнему шраму.
— Ваш аппендикс удален?
— Да.
— Хорошо. Разрешите мне осмотреть ваши зубы.
Я широко открыл рот.
Лицо у меня, может, и неважнецкое, но я мог бы сдать свои зубы в аренду для рекламы «Пепсодента». Через какое-то время она кивнула.
— Следы фтора. Хорошо. Теперь мне нужна ваша кровь. Она могла бы для этого укусить меня в шею, и я не стал бы возражать. И не очень бы удивился. Но она сделала это обычным способом, взяв 10 кубических сантиметров из вены внутри левого локтя. Она взяла пробу и поместила ее в тот самый аппарат у стены. Он заурчал и заворчал, а она вернулась ко мне.
— Слушайте, Принцесса, — сказал я.
— Я не принцесса.
— Ну… я не знаю вашего имени… и вы намекнули, что ваша фамилия на самом деле не Бальзамо, а я не хочу звать вас Док.
Уж ясно, я не хотел называть ее Док — ее, красивейшую из всех девушек, которых я когда-либо видел или надеялся увидеть… и после поцелуя, который стер в моей памяти следы всех
Она над этим задумалась.
— У меня много имен. Как бы вы хотели назвать меня?
— Одно из них, случайно, не Елена?
Она улыбнулась, словно излучая солнечный свет, и я выяснил, что у нее есть ямочки. Она была похожа на 16-летнюю девчонку в своем первом вечернем туалете.
— Вы очень любезны. Нет, она мне даже не родственница. Это было много, много лет назад. — Лицо ее приняло задумчивое выражение. — Хотелось бы вам называть меня Эттарр?
— Это одно из ваших имен?
— Оно очень похоже на одно из них, учитывая разницу написания и произношения. Оно бы могло с таким же успехом быть Эстер. Или Астер. Или даже Эстрельита.
— Астер, — повторил я — Стар [30] . Счастливая Звезда!
— Надеюсь, что буду вашей счастливой звездой, — сказала она искренне.
— Как вы пожелаете. Но как мне называть вас?
Теперь размышлял я. Уж само собой, я не собирался представляться как Блеск — я не комик. Армейское прозвище, которое держалось за мной дольше всего, абсолютно не годилось для ушей леди. И все же я предпочел бы его своему официальному имени. Мой родитель гордился парочкой своих предков — но разве это может служить оправданием тому, чтобы навесить имя Сирил Поль на мальчишку? Мне из-за него пришлось научиться драться раньше, чем я научился читать.
30
Звезда (англ.)
Самым приемлемым было имя, которое я получил в госпитальной палате. Я пожал плечами.
— О, Скар [31] будет вполне хорошим именем.
— Оскар, — повторила она, углубив и расширив звук «о» и поставив ударение на оба слога. — Благородное имя. Имя героя. Оскар. — Она приласкала его голосом.
— Нет, нет! Не Оскар — Скар! Рожа со шрамом! Вот за это.
— Ваше имя будет Оскар, — твердо сказала она. — Оскар и Астер. Шрам и Звезда. — Она легонько прикоснулась к шраму. — Вам не нравится ваша отметина героя? Не удалить ли мне ее?
31
Шрам
— А? О нет, я уже к ней привык. Я по ней узнаю, кого вижу, когда смотрю в зеркало.
— Хорошо. Он мне нравится, вы носили его, когда я увидела вас в первый раз. Но если вы передумаете, дайте мне знать.
Механизм у стены ухнул и чавкнул. Она повернулась и вынула из него длинную полоску, потом, изучая ее, тихонько присвистнула.
— Это не займет много времени, — бодро сказала она и перекатила аппарат к столу. — Не двигайтесь, пока протектор соединен с вами, никаких движений и дышите неглубоко.