Дорога Смерти
Шрифт:
Его не было не больше десяти минут. Вернувшись, он уселся напротив меня, и достал бинт, разрезав мою штанину ножом, туго перебинтовал рану, затем, подложив свое плечо под мою руку, помог мне подняться. Я благодарно улыбнулась. Наши рюкзаки остались на земле. Я на них обернулась, Эйтор заметил мои взгляд и успокаивающе сжал мою руку в своей:
— Не беспокойся, Тори подберет наши вещи. Как только она свернет лагерь, они с Леоном последуют за нами, отставая максимум на полчаса. Возможно, они даже нагонят нас.
За час мы дошли к подножью горы. Я уже начала
Еще через два часа мое дыхание утяжелилось, сердце забилось чаще, с трудом качая кровь. Я споткнулась: ноги больше меня не несли. В районе раны пульсировала дикая боль. Я стиснула зубы и посмотрела на Эйтора. В его глазах появилась паника, он подхватил меня на руки и ускорил шаг:
— Алекс, постарайся сопротивляется сну. Просто не закрывай глаза, хорошо? Осталось немного. Час, не больше, — и мы на месте. Просто будь со мной.
Я вяло попыталась ответить, но язык во рту словно раздулся до невероятных размеров, я едва им ворочала.
— Я постараюсь, — слабо прошептала я, чувствуя, что с каждой минутой мне становится хуже.
Дышать становилось все труднее, я втягивала воздух, но он будто не доходил до моих легких. Я ощущала, как моя кровь замедляет свой бег, сердце перестает бороться. Я понимала, что совсем скоро мне наступит конец. Из последних сил я подняла руку и дернула Эйтора за плечо. Он тут же обратил свои потрясающие янтарные глаза на меня. Я говорила невнятно, но он должен был меня понять:
— Эйтор… Леон… пожалуйста, не бросайте его, просто доставь до Аляски… Мою бабушку зовут Патрисия да Силва, деда — Педро да Силва, наша с Леоном фамилия тоже да Силва. Просто скажи им имя и фамилию… Обещай, что не бросишь Леона!
Эйтор замедлил шаг, в его глазах мелькнула безысходность.
— Александра! Ты сама отведешь своего брата к родным, слышишь?! Не смей покидать нас! Я тебе этого не прощу! Ты же борец, ты должна жить! А теперь перестань нести чушь и просто борись! — его последние слова я уже едва слышала, меня накрывала темнота, но для меня было важно услышать его обещание.
— Эйтор, пообещай… я умоляю… Леону больше некому помочь… прошу, Эйтор…
Он остановился и, склонив голову, коснулся моих губ нежным поцелуем:
— Хорошо, малышка, я обещаю, я не брошу Леона, я отведу его к твоим родным вопреки всему, но и ты обещай, что не оставишь меня, что будешь сопротивляться до последнего.
Я посмотрела в глаза Эйтора. На моих губах дрогнула слабая улыбка.
— Обещаю, я не оставлю вас без веской на то причины…
Больше я ничего не произнесла: меня окончательно поглотила тьма.
Глава 9
Ее тихий голос оборвался на половине фразы, она потеряла сознание. Я взвыл от отчаяния и с удвоенной скоростью рванул вперед. Ее дыхание замедлилось и становилось все тяжелее. Я не мог отпустить ее просто так, нет! Она должна жить! Я уже не могу без нее, она стала смыслом моей жизни. Девочка поразила
Я ворвался в свое племя на закате. Дыхание Алекс прерывалось. Первым, кто попался на моем пути, был Далай, он нес караул. Я знал этого парня с детства, мы вместе воспитывались и были друзьями. Увидев меня, он округлил глаза, но сдержанно поприветствовал кивком. Мне было не до церемоний, я заговорил на родном языке:
— Gaa na gidaa-awi’isii? (Где уважаемый шаман?)
— Ningii-waabamaa. (В своем доме, отдыхает.)
— Niwanenimaa ezhinikaazod, nim baabaa. (Я иду к нему, передай моему отцу, что я здесь.)
Не дождавшись ответа, я со всех ног побежал в конец поселения, где, как я помню, находилась хижина шамана Вихо. Я вбежал в его дом без стука. Он сидел в плетеном кресле-качалке, его ноги были укрыты национальным пледом племени, в руках его дымила деревянная резная трубка.
— Gigii-giiwanimigoo… (Помоги мне…) — прошептал я.
На моих глазах навернулись слезы отчаяния, я умоляюще смотрел в глаза старого, мудрого вожака нашего племени.
— Gaa na gidaa-awi’isii? (Что я могу для тебя сделать?)
Я сделал несколько шагов вперед и встал в центре комнаты. Алекс окончательно обмякла на моих руках — времени оставалось катастрофически мало.
— Nindebwe. Debwetawishin, niin waa, gaawiin gegoo nindikidosii. (Спаси девочку. Ее ранили ножом, отравленным ядом змеи.)
Старик встал с кресла и подошел ко мне. Он остановился в шаге и приложил свою морщинистую руку ко лбу Алекс, прикрыл глаза на мгновенье, затем распахнул их, посмотрел на меня и заговорил на английском:
— Девочка совсем плоха, дух почти покинул ее тело, но она борется. Я сделаю все, что смогу. Яд какой змеи был использован?
Я ответил не колеблясь (надеюсь, та тварь не солгала мне):
— Аспид аризонский.
Он кивнул:
— Клади ее на мою кровать и уходи. Я дам тебе знать, когда что-то изменится, а пока молись нашим предкам, чтобы помогли в борьбе за ее жизнь. А теперь ступай, мой мальчик.
Я поколебался, но, встретив твердый взгляд шамана, все же вышел из его хижины.
Едва я закрыл дверь, как оказался в крепких объятиях отца, но я не ответил ему тем же, мои руки безвольно повисли по бокам. Он отстранился от меня и посмотрел в мои глаза. Как бы я ни был на него обижен и зол, я был рад его видеть, но не подавал виду. Я не мог так просто все забыть и простить: индейцы гордый народ, а во мне течет половина индейской крови — гордыни мне передалось с лихвой. Отец совсем не изменился, даже не постарел ни на йоту.