Дорога в ад

Сэйнткроу Лилит

–  Туда, - заговорил он, и дрожь прекратилась.
– Это место находится между твоим миром и адом, но не принадлежит ни тому ни другому. Будь осторожна.

«Интересно, как это мне быть осторожной? У меня мозги нашпигованы взрывчаткой, а кто-то держит палец на кнопке детонатора. И я без понятия, кто именно. Впрочем, это неважно».

Я ограничилась кивком, а когда волосы упали мне на глаза, с досадой отмахнула их назад, что вызвало у Джафримеля улыбку. Едва заметную, натянутую, но все же улыбку.

–  Давай попробуем перейти туда.

Когда я смотрела на мосты и парящую гору, мой мозг отказывался осознавать масштаб этого зрелища.

Его не с чем было сравнить, его пропорции казались абсурдными, и защитная реакция заставляла меня фокусировать глаза на изящных линиях стеклянных мостов, чтобы взгляд не устремлялся дальше.

–  Ты уверен, что нам туда?

Джафримель не ответил. Он снова обнял меня за плечи и направился туда, где наша платформа смыкалась с одним из мостов. Мосты выглядели невероятно хрупкими по сравнению с тем, что они удерживали - если эта масса камня и вправду крепилась к ним, - но на самом деле ширина каждого из них равнялась двум воздушным коридорам для воздушного транспорта при соответственной толщине.

«О боги, неужели мне придется по ним идти?»

Я вообще-то не боялась высоты, но у этих мостов не было никаких перил.

Кровавое свечение, заполняющее пещеру, усилилось, переросло в багровую вспышку, подобную беззвучному взрыву. Джафримель повел меня к мосту, ускорив свои бесшумные шаги. Мои сапоги негромко постукивали по сухому камню. Подъем на мост был крутым и скользким, будто туда вели истертые гранитные ступени, покрытые маслянистой грязноватой жижей, как после сильного дождя. Я несколько раз сердито моргнула - нам не приходилось вот так таскаться уже… не помню сколько времени. Я обвела взглядом полотно моста и заморгала. Рука Джафримеля по-прежнему крепко обнимала меня за плечи, а все остальное здесь тряслось и качалось, особенно когда каменная гора в очередной раз шевелилась и один из мостов издавал болезненный стон.

Впрочем, подъем до высшей точки арочного изгиба занял не так уж много времени, а спуск оттуда - и того меньше. Прошло несколько секунд, Джафримель напряженно вздохнул, и с гладкой поверхности моста мы ступили на что-то более мягкое.

Поверхность центральной скалы представляла собой сухое черное крошево: каждое шевеление горы в местах соединения с поющими мостами вызывало измельчение породы. Жуткий леденящий жар коснулся моих щек, пальцы сжались на ножнах и рукояти Фудошина с такой силой, что побелели костяшки.

Хрен с ним, с деревянным ножом. Если здесь объявится Люцифер, посмотрим, придется ли ему по вкусу добрая сталь.

Эта бравада помогла мне почувствовать себя лучше, но только до тех пор, пока я не оторвала взгляд от распадавшегося под сапогами густого крошева.

То были руины города. В багровое небо устремлялись обломанные клыки башен; прямо перед нами из-под слоя грязи проступали остатки широкой мощеной дороги; то здесь, то там, как гнилые зубы в старческом рту, торчали шаткие стены, болезненно-бледные в красном свете. Эти постройки, любовно и искусно сложенные из светящегося белого камня, некогда поражали красотой и великолепием, но сейчас развалины кренились, словно нетвердо державшийся на ногах пьянчуга.

Даже обращенный в руины, город сохранял отзвуки былого очарования. Развалины как будто пели, каждое строение добавляло собственный беззвучный голос к общему хору скорби.

«Sekhmet sa ' es!»

У меня перехватило дух, и я с трудом выговорила:

–  Что за чертовщина?

–  Это?
– Голос Джафримеля был полон

такой горечи, что она тут же обожгла и меня.
– Это Город Белых Стен, куда а'нанкимели приводили своих невест. Я был здесь однажды, очень давно. Но не думаю, что камни это забыли.

Глава 16

Я много где побывала, и уж чего-чего, а городских трущоб повидала достаточно. Но мне было жутко идти по улице с разбитой мостовой под мертвящим взглядом выбитых окон полуразрушенных домов, видеть выжженные пустыри на месте былых садов и оплывшие комки расплавленного и застывшего камня, в которые превратились фонтаны. Каждый остов дома, беспомощно кренившийся на фундаменте, оплакивал утрату. Каждая яма на месте вывороченного булыжника отзывалась болью в моем сердце.

Джафримель молчал. Он убрал руку с моего плеча и помогал мне перебираться через груды мусора и обломков. Судя по всему, мы направлялись в центр города. Дорогу он, очевидно, знал, однако порой останавливался и присматривался к зданиям, словно они служили вехами или о чем-то ему напоминали.

Половина ножа Сефримеля гудела в ножнах, и этот звук сквозь кожу проникал в мою плоть всякий раз, когда город сдвигался. Я нервно посматривала на дома, на каменные, как будто сплавленные стены, которые невообразимая сила разорвала на части. Глядя на лицо Джафримеля, сосредоточенное и спокойное, я невольно задавалась вопросами.

Что он чувствует, оказавшись здесь снова? Какие сцены ужаса и боли, смерти и разрушения оживают в его голове? Не те ли, что запечатлены на иллюстрациях в книге, лежащей в моей пропахшей адом старой сумке?

Произошло нечто невероятное: мне стало его жаль. Никогда прежде я и представить себе такого не могла.

Я осознала это не сразу. Город исполнял свою неслышную песнь: протяжный медленный стон, нечто среднее между острой, как нож, ностальгией и бьющими под дых воспоминаниями. Сама атмосфера сохранила в себе отпечаток чего-то ужасного. Хорошо, что поверх собственной ауры меня прикрывала аура Джафримеля. Здешнее пространство было населено призраками, ведь псионы Гегемонии никогда не занимались его очисткой. Я вообще сомневаюсь, что среди нас, прошедших долгий путь изучения и использования энергии и магической воли, нашлись бы те, кто способен справиться с подобной плотоядной реверберацией эфира. Она могла пожрать заживо чтеца и довести до безумия скинлина. Да что там - она могла свести с ума и целителя-седайин. О маги лучше и вовсе забыть: дразнящий демонский дух и всепоглощающая печаль, исходящие от этих камней, завладели бы их сознанием и стали воспроизводиться как вирус, подобно ка пожирателя, поглощающей все, что попадается ей на пути, в безумном стремлении распространить повсюду страшный психический недуг.

Мои потрепанные энергетические щиты, державшиеся лишь благодаря постоянным вливаниям через знак демона на плече, трепетали, словно открытые раны. Я почувствовала, какой колоссальный ущерб нанесен моей психике. В сознании образовались зияющие разрывы и щели, как после жестоких бомбовых ударов вроде тех, что наносились по городам в ходе Семидесятидневной войны. Или тех, каким подвергся этот город, не оправившийся до сих пор.

На несколько мгновений мы задержались у стены по пояс высотой. По другую сторону от нее раскинулся выжженный пустырь - некогда там был сад, но обугленные стволы деревьев давно обратились в прах. Взгляд Джафримеля задержался на пепелище и помрачнел.