Дорога в Алатырь

Шмагин Николай

Хватая ртом воздух, он мгновение смотрит на уплывающего Ваньку и с отчаянным криком бросается в погоню…

Ребята были уже на середине реки, когда плывшие по течению плоты мгновенно надвинулись на них, грозя раздавить, и они едва успели проскочить, как громадные бревна пронеслись мимо, вспенивая воду.

К краю плота подбежал взбешенный мужик-плотогон:

– Жить надоело, сопляки чертовы?! – орал он на перепуганных друзей, вылезающих на берег.

– Надо же, – дрожал от холода и страха Васька, – чуть не утопли.

– Здорово вы

перед плотами рванули, как зайцы, – засмеялся загорелый дочерна паренек. Пацаны захохотали, рассматривая добычу друзей.

Но те еще не оправились от происшествия, подхватив удочки с рыбой и оглядываясь на ставшую страшной реку, они побежали домой…

Боровок с визгом носился по двору, радуясь нежданной свободе.

– Борька, а ну, марш домой! – сердилась бабушка, стараясь заманить его снова в сарай. Появившиеся в переулке рыболовы бросились помогать ей, тут во двор вошла веселая почтальонша Валя, и всем гуртом они загнали Борьку в сарай; тот недовольно захрюкал, тычась пятаком в загородку и озорно поглядывая на мальчишек.

– Подрос, – одобрительно заметила почтальонша, – дядя Ваня дома?

– В сенях вон строгает, – и бабушка заторопилась вслед за ней в дом…

– Распишитесь, – почтальонша улыбалась, – с вас причитается.

– С чего бы это? – удивился дед, ставя в ведомости закорючку, но, вглядевшись, хмыкнул:

– Глянь-ка мать, каку пенсию государство нам отвалило, едрена корень, – он победно оглядел присутствующих.

– Неужто дождались? – обмерла бабушка, заинтересованно склоняясь над столом, но опомнившись, махнула рукой, – быдто понимаю чево.

– А все туда же, смотрит, – трескуче засмеялся довольный собой дед, – 450 целковых огребать будем, жить можно.

– Это сколько набавили-то? – наморщила лоб бабушка, соображая.

– 240 рублей 75 копеек, – пришла ей на помощь почтальонша. Изумленная бабушка испуганно ахнула:

– Небось, обсчитались?

– Все верно. По новому положению надбавка всем пенсионерам, – разъяснила почтальонша. – Еще вам перевод и письмо, получите.

– Теперь и помирать не надо, – бодрился дед, сворачивая козью ножку, пальцы его дрожали. – Как-никак пятьдесят годов стаж, да гражданскую посчитай, – объяснял он почтальонше, – сколько лет гроши платили, тудыттвою растуды! – и сердито запыхал цигаркой.

Бабушка укоризненно посмотрела на него и приняла от почтальонши пачку денег, подвинув к ней мелочь:

– За труды тебе, Валя.

– Спасибочко, тетя Дусь, – не обиделась почтальонша, пряча деньги.

– Небось, тоже не ахти много получаешь…

Ванька солидно хлебал щи и удовлетворенно поглядывал, как бабушка ловко потрошит его рыбу, кидая внутренности Мурке, жадно урчащей над лакомством. Не выдержав, подбежал к деду, внимательно читающему долгожданное письмо.

– Пишут, посылку пришлют к школе, – наконец объявил дед, откладывая письмо в сторону и с облегчением закуривая. – Придется тебе, внук,

здесь в школу идти, – он улыбнулся ободряюще, – оно и ладно.

Бабушка обрадованно засуетилась, захлопотала:

– Счас ушицы сварю, рыболов-то наш как расстарался, на всех хватит.

– Не горюй, – успокаивал дед внука, – они обещались в гости приехать.

– Это ваши яблони, а это наши, – Васька пересчитал свои и заметил: – папа сказал, у вас больше, это несправедливо, надо всем поровну.

– Они зимой чуть не замерзли, мы с дедом спасли. Всю ночь костры палили, понял? – Ванька ласково погладил дикарку, свято веря в сказанное.

– Дикая не в счет, – небрежно отмахнулся Васька, – она ничья.

– Это моя яблоня, – нахмурился Ванька, – появятся яблоки, не дам.

– Больно надо кислятину есть, – Васька обвел сад хозяйским глазом и нетерпеливо вздохнул, – скорей бы вишня поспела, смородины охота.

– Эй, здорово! – из переулка к приятелям спешат Симак и Сашка длинный. Следом за ними появляется и Панька. Радостно ухмыляясь всем.

Никто не видит, как из калитки напротив, высовывается соседская девочка, с любопытством наблюдая за сверхоживленными мальчишками. Ей страсть как интересно разузнать, чем же они занимаются в их саду?

Цыкнув в сторону Паньки слюной, Симак деловито огляделся:

– В картишки сразимся, пацаны, али в войнушку?

Ему не стоится на месте. Обняв доверчивого Паньку правой рукой за плечи, одновременно лягает его левой ногой по заду. Получивший пинок Панька недоуменно оглядывается под хохот старших товарищей.

Ванька пытается повторить, но у него не получается.

– Ноги коротки, – Сашка длинный встает рядом с Панькой и повторяет прием, за ним Васька, и вконец обиженный Панька отбегает от приятелей.

– Тра-та-та, пу-пу! – палит по ним из воображаемого оружия Симак и огорченно вздыхает, – счас бы из настоящего ружья стрельнуть.

Васька неожиданно срывается с места и вихрем мчится домой под насмешливые выкрики мальчишек:

– Испугался? Штаны не потеряй!..

Не успели развеселившиеся приятели расположиться вокруг яблони, как вернулся запыхавшийся Васька и торжественно достал из-за пазухи сверкающий вороненой сталью пистолет:

– Папин, – он солидно щелкнул затвором и опасливо оглянулся на дом, – только он без патронов, прячет…

Взволнованные мальчишки сгрудились вокруг обладателя сокровища:

– Это тебе не поджиг, – оглянулся Симак на Сашку длинного.

– «ТТ», – авторитетно изрек длинный, – дай подержать. Но Васька протянул пистолет другу. Ванькину руку приятно оттянула вниз тяжесть личного оружия. Он благодарно улыбнулся и, входя в образ командира, имеющего настоящий пистолет, строго оглядел всех:

– Будем играть в войну. Я – командир, Васька – мой солдат, все остальные – фашисты. Ясно?

– Дай сюда! – и Симак лишил Ваньку командирского отличия. Ясность внес Васька, хозяин положения: