Дорога в Ауровиль
Шрифт:
В электричке напротив нас сидит небритый дядька в телогрейке с банкой пива в руках. Он поглядывает на меня мутным взглядом, потом отводит глаза и принимается разглядывать свои ботинки.
Рядом – тетка, укутанная в шарф до кончика
Я смотрю сквозь холодное стекло на унылый безжизненный пейзаж – ровный покров снега, цветом похожий на сигаретный пепел, утыканный голыми черными деревьями.
И тут луч заходящего солнца пробивается сквозь плотный слой хмурых облаков. Вспышка света озаряет застывшее пространство, и снег начинает меняться. По его поверхности пробегают перламутровые волны, словно теплый ветер заставляет его быстро таять. То тут, то там вспыхивают багряные блики. Снег начинает сверкать, искриться, переливаться разными цветами, будто психоделическая галлюцинация, и вдруг становится изумрудным, как вода норвежского фьорда. И я вижу, что никакого снега на самом деле нет, а все пространство вокруг – ковер зеленой травы, раскинувшийся под голубым небом. Впереди над землей парит широкая крона баньяна. А за ней блестит на солнце золотой купол.
Поезд продолжает мчаться сквозь пространство, но стук колес уже не слышен – воцаряется тишина. Вагон наполнен
Но через несколько мгновений узкий просвет в облаках затягивается, зеленый ковер быстро тускнеет и снова становится бледно-серой пеленой, в которой растворяются цветы и густые кроны деревьев. Яркие пятна гаснут и исчезают. Последним пропадает золотой купол.
Опять за оком снежное поле под серым небом и черные, словно сгоревшие деревья. И снова слышен мерный стук колес.
Мужик в телогрейке вздыхает и делает глоток пива.
Тетка, чертыхнувшись, поднимает с пола свой журнал.
Парень в наушниках отворачивается от окна, а взгляд его, еще минуту назад живой и восторженный, опять становится пустым.
Москва – Ауровиль – Москва
2008 г.