Дорога в Азраэль
Шрифт:
Мне показалось, что он вот-вот лопнет от гнева, но он, замычав от ярости, отвернулся от нас, и мы пошли за ним. Его ободранные волки повели наших коней, крепко держа за поводья.
Я понял, в чем заключался план сэра Эрика, хотя мы не решались заговорить друг с другом. Несомненно, на холмах было полно бедуинов. Было бы безумием попытаться прорваться сквозь их ряды. Объединив с ними наши усилия, мы получим, пусть хоть и ничтожный, но шанс остаться в живых. Если нет – что ж, эти собаки не слишком любят турок, а франков и вовсе ненавидят.
Со всех сторон
За табуном наблюдало около сотни воинов – высокие, худые люди, суровые, как вскормившая их пустыня. Они были в стальных шлемах с небольшими круглыми щитами, в кольчугах, с длинными саблями и копьями. Вокруг не было видно ни одного огонька. Люди выглядели усталыми и злыми от голода и тяжелого пути. Немного же они награбили во время этого похода! Чуть подальше на небольшом бугорке сидели вожди, и именно туда повели нас конвоиры.
Али ибн-Сулеймана мы узнали сразу. Как и все арабы, он был широкоплечим и высоким, как сэр Эрик, но не таким массивным, как франк. Казалось, природа, создавая его, взяла за образец дикого пустынного волка. Взгляд араба был пронзительным и грозным, лицо – худым и жестоким. Сэр Эрик не стал ждать, пока он заговорит.
– Али ибн-Сулейман, – сказал франк. – Мы предлагаем тебе два хороших меча.
Предводитель арабов зарычал, словно сэр Эрик намекнул, что сейчас перережет ему горло.
– Что это значит? – огрызнулся он, и Юрзед объяснил:
– Этого франка и эту собаку – турка мы нашли на краю холмов, на рассвете. Они шли из персидского лагеря. Будь начеку, Али ибн-Сулейман, франки умеют хорошо заговаривать зубы, а этот турок, кажется, не сельджук, а какой-то дьявол с востока.
– Да, – свирепо оскалился Али. – Перед нами замечательные люди! Турок Косру Малик, шагатаи, по следу которого рыщут вороны, а франк – судя по гербу – сэр Эрик де Коган.
– Не верь им! – поспешно возразил Юрзед. – Давай бросим их головы под ноги персидским собакам.
Сэр Эрик засмеялся, и его взгляд стал холодным и суровым, как у всякого франка, глядящего в лицо Судьбе.
– Многие умрут прежде нас, хотя вы и отняли наши мечи, – сказал он. – Ты, вождь пустыни, должен дорожить своими людьми. Вскоре тебе понадобятся все сабли, что у тебя есть, но и их может оказаться недостаточно. Ты в ловушке.
Али потянул себя за бороду, и его взгляд стал злым и недоверчивым.
– Если ты настоящий мужчина, расскажи, чье войско стоит на равнине.
– Войско Мухаммед Хана, султана Кизилшера.
Окружение Али насмешливо и гневно закричало, а сам Али выругался.
– Ты лжешь! Волки Мухаммеда преследовали нас днем и ночью. Они висели на наших флангах, гнали, как шакалы раненого оленя. На рассвете
– Те, кто преследовал вас, не более чем его дозорные, – ответил сэр Эрик. – Это легкая кавалерия, посланная Мухаммедом. Они жалили вас с флангов и заманили в ловушку, как стадо скота. Вы на чужой земле. Повернуть назад вы не можете. Ваш единственный путь – сквозь ряды персов.
– Да, это так, – с горечью произнес Али. – Теперь я понимаю, что ты говоришь, как друг. Но сумеют ли пятьсот человек прорваться сквозь десять тысяч?
Сэр Эрик засмеялся.
– Над равниной еще висит утренний туман. Когда он поднимется, ты увидишь, что персов не более тысячи.
– Он лжет, – вмешался Юрзед, к которому я начал испытывать неприязнь. – Всю ночь на равнине раздавался топот копыт, и мы видели блеск сотен костров.
– Они хотят обмануть тебя, – объяснил сэр Эрик. – Чтобы ты поверил, что видишь большое войско. Всадники носились по равнине, создавая впечатление большой армии. Из-за этого твои разведчики не могли близко подобраться к кострам персов. Ты имеешь дело с хитрецом и мастером военного искусства! Когда ты пришел на эти холмы?
– Вчера вечером, сразу после наступления темноты, – ответил Али.
– А Мухаммед прибыл на рассвете... Разве ты, проезжая, не видел дыма сигнальных костров? Их зажгли разведчики, чтобы Мухаммед знал, куда ты направляешься. Твой враг в совершенстве рассчитал время и появился вовремя. Он развел костры и заманил тебя в ловушку. Вчера ночью тебе удалось пройти незамеченным сквозь их ряды, и потому твои люди остались целы. А теперь тебе придется сражаться. Я не сомневаюсь, что путь твой известен персам. Смотри, туман рассеивается; поднимемся на вершину, и ты увидишь – я говорю правду.
Туман на равнине действительно рассеялся. Али выругался, посмотрев вниз на широко раскинувшийся лагерь персов, которые, судя по оживленному движению, готовились к бою.
– Нас заманили в ловушку и обвели вокруг пальца, – выругался араб. – А мои люди ворчат у меня за спиной. На этих холмах нет ни воды, ни травы. Проклятые курды прижали нас так, что мы, считая их авангардом войска Мухаммеда, ни днем, ни ночью не могли ни поесть, ни отдохнуть. Даже огня не разводили, да и нечего нам было на нем готовить. А дозорные, бросившиеся врассыпную на рассвете, сэр Эрик? Эти хитрые собаки удрали при первой же атаке.
– Не сомневаюсь, что они попытались пробраться к тебе в тыл, – сказал сэр Эрик. – Лучше всего сейчас же оседлать коней и нанести удар по персам до того, как дневная жара разморит твоих голодных людей. Если же курды и в самом деле у нас в тылу, то мы попались, как орех в щипцы!
Али кивнул и стал грызть бороду, как человек, погруженный в глубокое раздумье.
– Почему ты мне это говоришь? Зачем тебе присоединяться к более слабой стороне? Что за хитрость привела тебя в мой лагерь? – неожиданно спросил он.