Дорога в Эсхатон

Миловзоров Борис

Артём изумлённо покачал головой, услышать такое от робота?!

– Что головой качаешь?!
– обиженно поджала губы Яга и топнула ногой.
– Не совпадают! Вы мужики остолопы неотёсанные, куда вам, женскую натуру распознать! Всё, ступай, сердита я теперь, сглазить могу. Баюн!
– крикнула она вдруг оглушительно, из-за куста послышалось громкое 'Мяу'.
– Пошли, мурлыка, молочка налью.

Артём смотрел вслед невероятной парочке, пока она не скрылась в избушке. Яга так и не оглянулась. 'Не уж то обиделась?' - раздумывал Артём, спускаясь к берегу. Впрочем, обиды Яги его мало волновали, а вот её рассуждения о женской натуре из головы не выходили. Не послание ли это самой Геи, мол, я при должности, говорю, что положено, а на самом деле за вас, человеков, переживаю. Артём от этой невероятной догадки

остановился, душа заныла от надежды, ведь верить в неё было глупо, но так хотелось!

Артём перекусил сухим пайком, напился из ручья и, стряхивая воду с рук, вдруг увидел на кончике среднего пальца зелёную искорку. Как же он забыл, надо было перво-наперво с мамой поговорить!

– Мама, привет, - бодро отозвался он.

– Сынок, дорогой, наконец-то! Я вызываю, вызываю, вся извелась. Куда ты пропал?!

– Мамочка, всё в порядке, просто дело оказалось несколько длительнее, чем я ожидал, я буквально только сегодня его завершил.

– Не опасное?

– Нет, я познакомился с удивительными, - Артём запнулся, - существами. Увидимся, расскажу. От Пилевича новостей нет?

– Говорит, наги всё чаще проявляются. Тёма, мне немножко страшно.

– Не надо бояться, мамочка, я всё исправлю.

– Ты?!

– Так уж вышло, кто-то же должен? Попроси у Пилевича пистолет.

– Да дал он мне его, под руками держу.

– Отлично! Целуй Машеньку.

Материнская любовь осталась на губах улыбкой и нежной грустью. Он пообещал ей всё исправить, теперь уж не отступить! Артём закинул за плечи рюкзак и спустился к руинам своей лодки. Итак, баба Яга рекомендует уплыть верхом на гигантском осьминоге. Артём внутренне усмехнулся, чтобы убедиться, что остаётся всё ещё в здравом уме. Помогло слабо, он продолжал ощущать себя участником некоего приключенческого сериала. Тогда он вспомнил о безжалостной словах Геи и ирония растворилась без следа. Нет, это не кино!

Артём повернулся к зеркальной глади бухты. 'Пульпас!' - беззвучно позвал он чудище и оно появилось из-под воды, словно дожидалось его. Его метровые глаза безвеко смотрели на него, вызывая в спине холод ужаса, но Артём отбросил прочь страхи и мысленно приказал вытянуть к нему щупальце. Морское чудище безропотно положило к его ногам тяжёлое щупальце. Тёмно-зелёная шкура была мокрой и покатой, но такой бугристо-неровной, что идти по ней не составило труда. Артём ступил на огромную голову, аккуратно прошёл между его ярко-жёлтыми глазами и уселся прямо за ними в ложбинку. Гигантский спрут шевельнулся, одновременно его шкура на мгновение потускнела почти до полупрозрачности и потом приняла ярко краснокирпичный цвет. 'Пульпас, пожалуйста, доставь меня на берег', - попросил Артём и гигантское животное послушно развернувшись, устремилось в открытое море.

Артём знал, что головоногие плавают за счет всасывания воды для последующего её выпуска в виде реактивной струи и ожидал движение толчками, но спрут шёл ровно, словно катер. Артём поплотнее прижал ладонь к шкуре и, закрыв глаза, сосредоточился. Перед его внутренним взором проявился большой, но вполне обычный организм, только сопло внизу работало странно: оно всасывало и выбрасывало воду равномерно, словно водомётный двигатель. Огромный мозг и густая сеть нервной системы выглядели феерично, но впутываться в неё почему-то не хотелось. 'И какая разница, - лениво раздумывал Артём, - животное этот спрут или биомашина? И вообще, какая разница между двумя этими категориями, может быть, никакой?'. Он вспомнил перспективы, нарисованные Геей для человечества и помрачнел. Тяжесть на его плечах, на время забытая после встречи с бабой Ягой, вновь обрела невыносимый вес. Его фактически назначили ответственным за будущую судьбу человечества! А он весь мир строил вокруг своей личной любви. При воспоминании о Ведане, сердце тоскливо заныло. 'Нет, - подумал он, - любовь тоже не пустяк!'. В голове созрело решение. Он погладил шершавую шкуру спрута.

– Пульпас, - спросил он вслух, - ты знаешь, где находится женский город?

Движение спрута приостановилось, животное словно бы раздумывало: ответить или нет.

– Знаю, - явственно прозвучало в голове Артёма, тот чуть не вскрикнул от радости.

– Пульпас, ты можешь меня доставить к нему?

– Могу, это рядом.

Спрут

повернул вправо и поплыл с удвоенной скоростью вдоль полоски берега, уже виднеющейся на горизонте. Душа Артёма пела, неужели он сможет увидеться с любимой?! Он боялся думать об этом, но ни о чём другом думать не получалось, ему казалось, что если именно сегодня он не увидит Ведану, то умрёт от тоски. В лицо летел ветер и морские брызги, гигантский осьминог видимо проникся тоской своего пассажира и плыл очень быстро, поднимая перед собой пенистые буруны. Через пару часов спрут повернул к скалистому берегу, Артём оглянулся, остров Буян уже скрылся за горизонтом и теперь только солнце щедро светило в спину. Он напрягся, поймал эти щедрые лучи и пустил их через ладонь в спрута, тот чуть дрогнул, но скорость не сбросил. Артём мысленно видел, как золотые волны энергии с его ладони медленно впитываются плотью животного и явственно чувствовал, что тому это приятно. 'Спасибо тебе, Пульпас!' - почти с нежностью прошептал он, когда спрут застыл возле скал и вытянул одно из своих щупалец к берегу. 'Я служу Гее, - ответил спрут, - а ты поторопись, шторм начинается'. И впрямь, вокруг могучей головы осьминога метались волны, её всё явственнее покачивало, Артём вскочил и побежал к берегу. Как только он спрыгнул на мокрый валун, спрут с громким всплеском исчез под водой. Артём поторопился подняться от всё более разгулявшейся морской стихии. Наверху дул сильный ветер, нещадно треплющий свинцовые тучи и верхушки сосен, вовремя он высадился, начиналась настоящая буря. Артём заметил между соснами небольшую избушку с крохотным оконцем, ему опять повезло: едва он притворил скрипучую дверь, с неба обрушился шквал дождя. Внутри было темно, сухо и пахло сушёными грибами. Артём пригляделся, так вот же они, развешаны десятками гирлянд под самой крышей. На крохотном столике стояли глиняные плошки, лежала толстая доска и видавший виды кухонный нож, но главное сбоку стояла широкая скамья, укрытая плетёной дерюжкой. На Артёма вдруг навалилась такая усталость, что раздумывать, где он, сил не было. Он лег на скамью и сразу же уснул.

*****

Герат обернулся к вошедшему в рубку Проквусту и кивнул на экран, на нём вокруг тусклого багряного светила кружилась большая одинокая планета.

– Цириус.

– Сделай поближе.

Планета была сплошь утыкана угловатыми пиками скал.

– Герат, данные по атмосфере?

– Отсутствует.

– Чёрт! Она что, мёртвая?

– Не могу сказать точно, Гора, - чуть замешкавшись, ответил Герат, - планета, если привести человеческую аналогию, в коме.

– Как цириане могли допустить такое?!

– Гора, на полюсах обнаружены искусственные сооружения.

– Покажи.

На экране появилось обширное каменное плато, окружённое ровными рядами одинаковых строений. 'Словно казармы, - подумал Проквуст, а вслух спросил: - Обитатели есть?'.

– Если ты о гуманоидах, Гора, то никакого движения, а так планета вполне заселённая.

– Не понимаю,- Проквуст недоумённо уставился на Герата, - поясни.

– Сейчас покажу.

Экран мигнул и вдруг наполнился бесчисленными светлыми облаками, мирно плывущими над каменным хаосом поверхности планеты или недвижимо парящими пониже, на уровне горных пиков.

– Облака это и есть жители Цириуса.

– Ничего себе, а где же одинаковые блондины?

– На плато, больше негде. Гора, в запросе на посадку что написать?

– Напиши, инспектор Совета цивилизаций прибыл.

– Отправил.

Ответа ждали недолго, через пять минут на пульте звякнуло.

– Недолго совещались, - сыронизировал Герат и зачитал вслух: - Три делегата прибудут для переговоров. Координаты для посадки... как раз плато на полюсе.

– Герат, организуй зал для приёма гостей.

– Он всегда готов, - внешняя картинка на экране сменилась большим залом с колоннами и сводчатым потолком, полированным столом и массивными стульями.
– Годится?

– Вполне, а для меня?

– Вот, мантию пошил, - на экране возникла перламутровая накидка с капюшоном.
– Хорошо?

– Цвет ужасный!
– не сдержался Проквуст.

– У моих создателей этот цвет считался почётным, - сухо отозвался Герат.

– Не обижайся, - виновато улыбнулся Георг.
– Перекрась, пожалуйста.