Дорога в Небо. Книга вторая. Цена мечты
Шрифт:
При этом Элен хмурилась и покусывала нижнюю губу, вглядываясь в дисплеи. Там все было плохо. Операторы «с Земли» постарались, передавая на приборы очень тревожные данные.
Так что Элен надолго погрузилась в работу.
Она закончила ее лишь за пять минут до того, как в динамиках громкой связи раздался обеспокоенный голос Виктора.
– Ребята, у нас большая проблема! Реактор не удается привести в норму. Придется его гасить. Я займусь этим сам, а Кэйлаш отправляю на базу. Ее задача поотключать все оборудование, которое только можно. А вам предстоит тяжелый труд. Надо срочно развернуть солнечные
«Бред какой-то! – подумал Славик. – На улице полярная ночь!»
Но по легенде станция размещена на шестьдесят первой параллели в южном полушарии, и сейчас, когда там тоже зима, Солнце поднимается хоть ненадолго и невысоко, но совсем не пропадает. Так что, пусть несколько часов в день, встав почти вертикально, но солнечные батареи могут подзаряжать аккумуляторы и обеспечивать минимум потребностей базы.
«Купол-П» можно было бы построить и южнее, где-нибудь в Якутии, чтобы добиться большего сходства с условиями освещения, но первоначально марсианскую базу планировали разместить ближе к южному полюсу. Лишь в позапрошлом году ученые обнаружили ледяное подземное озеро на краю плато Сизифа. Оно, конечно, во много раз меньше знаменитого замерзшего моря на юго-западе равнины Утопии, но, зато, было открыто российскими исследователями. Американцы сразу же заявили, что свою станцию будут строить в районе «Утопического моря». Конечно, можно было поступить так же, как китайцы на Луне, когда они разместили свою базу невдалеке от американской на южном полюсе. Русская, японская, французская и индийская станции разместились на северном полюсе Луны, и Китай решил, что не хочет «толкаться с ними локтями» и предоставлять американцам безраздельно властвовать на юге. К тому же это было еще одним пинком бывшему «хозяину мира» от победившей его в 2024 году новой крупнейшей мировой сверхдержавы.
Будет совершенно не удивительно, если они и на Марсе обустроятся рядом с американцами.
А вот Россия демонстративно показывала, что «космос большой» и заниматься его дележкой со своим старым противником она не собирается.
Об этом и многом другом думал Станислав Бойченко, валяясь под капельницей, в окружении попискивающих медицинских приборов. Этим он пытался отвлечься от мыслей о своем тунеядстве. Было жутко неприятно лежать в боксе в то время как все остальные напряженно борются за живучесть станции.
– Я быстро! Все отключу и к вам на помощь! – заявила Кэйлаш, подъезжая к станции.
– Давай! – согласился Тимур. – Я уже запустил программу частичной консервации. Посмотри по протоколу, может, еще чего-нибудь придумаешь.
– Обязательно! Спасибо, Тимур! – с прорезавшейся теплотой, в обычно негромком и стеснительном голосе, отозвалась индианка.
Элен почему-то представила ее в образе белокурой жрицы из их виртуальных игр и невольно улыбнулась. Все-таки скромная и тихая девушка – лишь маска Кэйлаш. На самом деле она не такая. И это замечательно!
Но отвлекаться было некогда.
Француженка схватила зажим стропы и зафиксировала на краю панели солнечной батареи.
– Готова! Вира помалу! – козырнула она выученной русской командой.
– Понял! – отозвался из кабины транспортера Тимур.
Космические профессии – вещь очень строгая. Да, каждый участник
Элен схватилась за следующую панель, потянула ее из паза, в котором она хранилась. Панель во что-то уперлась, застопорилась.
Элен повисла на ней всем весом, сдвинула с места.
– Уф! – рука машинально поднялась к вспотевшему лбу, и глухо стукнула по стеклу гермошлема.
Девушка, не давая себе передохнуть, потянулась за стропой, покачивающейся над головой. Руки неприятно слабели и дрожали от непривычных нагрузок. Элен уже сейчас ужасно устала. День выдался просто кошмарным, и конца ему не виделось.
Кэйлаш присоединилась к ним только к третьему рейсу.
– Извините, – тихо сказала девушка. – Я задержалась. Не могла разобраться, что еще отключить, чтобы хватило от батарей питания.
– Мою оранжерею ты оставила?! – встрепенулась Элен.
– Да, но уменьшила освещение и циркуляцию воды.
– Это опасно! Растения могут умереть! Надо скорей включить батареи. И я побегу смотреть, что ты там наотключала!
– Конечно, – согласилась индианка.
– А медотсек как поживает? – осведомился Тимур. – Пациента ты нам не заморозишь?
– Нет, я там ничего не трогала!
– А надо было! – зло вырвалось у Элен. – Лежит там, пока мы…
– Не надо, Элен, – негромко попросила Кэйлаш. – Стасику и так хуже нас всех.
– Это еще почему?
– А ты поставь себя на его место, – посоветовал Тимур. – Мы трудимся изо всех сил, а ему валяться и изображать больного.
– Ну и что?
– Есть такое понятие – совесть, – пояснил голос Виктора. – А у курсанта Бойченко, она еще и коммунистическая.
– Пф! – фыркнула Элен, но так, для порядка. Она представила, что вот так лежит себе в кроватке, а остальные надрываются. Бр-р!..
– Так, мы приехали! – подал голос Тимур. – Элен, в кузов – стропуй. Кэйлаш, принимай на грунте.
Девушки выбрались из кабины. Это было несложно – дверь не герметизировали и воздух не накачивали. Элен по коротенькой лесенке взобралась в кузов и принялась опять одну за другой цеплять панели батарей.
Потом все вместе взялись их устанавливать, подключать, тянуть кабель к станции.
На базу космонавты вернулись, когда запас кислорода уменьшился до трети. Элен еле-еле выбралась из скафандра. Руки и ноги казались совершенно чужими, приходилось прилагать усилие даже для простейших движений.
– Надо пойти посмотреть оранжерею, – тихо прошептала француженка.
– Хорошо, – отозвался Виктор. Командир пришел на станцию буквально за десять минут до их возвращения. Такой же усталый и хмурый. – Тимур, давай проверим, как там пострадавший.
Славик встретил их обиженным взглядом. На щеках явно прорисовались желваки от стиснутых челюстей.
– Очнулся? – осведомился Виктор.
– Да, полчаса назад.
– Не злись, – попросил его Тимур. – На твоем месте мог оказаться любой из нас. А ты хорошо все исполнил. Я бы так, наверное, не смог.