Дорога в неизвестность
Шрифт:
Сил ответить нет – по ощущениям я, как выжатый лимон. Кивнув головой, кое-как загибаю пальцы, оставляя 2 на кровати.
– Вторая положительная?
Прикрываю глаза в знак согласия.
– Спасибо, уже проще. Подожди немного, скоро тебе станет лучше. Ты потерял очень много крови. Впрочем, не буду забивать тебе голову ненужной информацией. Очнешься – все расскажут.
– Где я?- говорить получается через силу
– В госпитале. Вчера вечером притащили. Важная ты, видать, птица, двадцать вооруженных людей – серьезная охрана для одного человека.
Информация не вносит абсолютно никакого прояснения в мою голову.
Дверь комнаты открылась, и зашёл Руслан:
– Ну, что будем делать?
– Вторая положительная,-
– Ткнул пальцем в небо?
– Он сказал,- кивок в мою сторону.
– Как сказал?
– Ртом,- отвечает раздражённо незнакомец.- Если ты протрешь глаза, то увидишь, что он не спит.
Борода, потеряв всяческий интерес к пареньку, быстрым шагом подошёл ко мне. Глаза блестят от радости:
– Ну ты дал жару. Я когда тебя на косе увидел, думал рожу. Денис,- это уже пареньку,- сколько времени займёт переливание?
– До вечера управимся.
Борода молча вышел из кабинета, оставив в моей голове ещё больше вопросов. Получить на них ответы у меня нет ни сил, ни желания. Лучшее, что я могу сейчас сделать – отдать себя во власть Морфея.
***
Следующее пробуждение было намного приятнее – в нос ударил запах еды. Я потянулся на кушетке и открыл глаза. Слева стоит стол с тарелками. Приглашать меня не нужно, тем более желудок крутит от голода. Мышцы болят ужасно, впрочем, неудивительно, последние дни были весьма напряжёнными, как в эмоциональном плане, так и в физическом. Зато голова ясная. В комнату зашёл Анисим:
– Приятного аппетита!
– Угу,- киваю с набитым ртом.
Анисим молча дожидается, пока я доем.
– Ещё?
– Нет, спасибо.
– В общих чертах – родился ты в рубашке. После укуса ящерок выживают не все. Их яд вызывает галлюцинации, тошноту и боль в теле, но это мелочи. Вишенкой на торте является чувство надвигающейся гибели. Нам пришлось подтянуть людей из Лицея, чтобы перенести тебя сюда. Не подумай, я не попрекаю. Ребята, узнав о произошедшем, сами вызвались. Обычно, если человек все же выжил, мучения длятся примерно неделю. Все зависит от организма, у некоторых может пойти побочка в виде мании преследования. Нам пришлось спустить тебе почти полтора литра крови, чтобы избавиться от яда. Кровь тебе перелили обратно, опять же, от желающих отбоя не было. Несмотря на это, то, что ты остался жив и в своем уме – чудо.
Чудо…знали бы вы, кто вытащил меня с того света, отмахивались бы сейчас кадилом.
– Где Руслан?
– Внизу. Ждёт свою группу. Было принято решение о зачистке рыбзавода.
– Мне нужно снаряжение…
– Тебе нужен отдых,- перебивает дед не терпящим возражения тоном.- Да, кстати, это тебе личный подарок от полковника. Ему стало известно, что чтение твое хобби. Вот и почитай на досуге.
Дед даёт мне в руки небольшой блокнот.
– Что это?
– Тебе понравится,- отвечает тот и выходит.
.***
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
УКАЗ от 23 сентября 1943
«О СОЗДАНИИ В НОВОРОССИЙСКЕ ЗАЩИТНЫХ СООРУЖЕНИЙ ВЫСШЕГО КЛАССА НАДЕЖНОСТИ С ЦЕЛЬЮ ЭКСТРЕННОЙ ЭВАКУАЦИИ В СЛУЧАЕ НАЧАЛА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ».
***
10 октября 1943 года
Выменял этот блокнот с карандашом у солдата на свой теплый свитер. Вещи в лагере мне и так дали. Сейчас хоть можно будет писать дневник. В детстве увидел, как мама пишет что-то в тетради, она мне сказала, что это дневник, в который она записывает, как прошел её день, свои мысли и переживания. Я попробовал тоже и проникся. Перечитывая, можно было увидеть, где совершил ошибки.
Сегодня нас построили во дворе лагеря. К наскоро сколоченной трибуне вышел сам начальник тюрьмы. Значит, что-то серьезное случилось. Обычно все новости мы узнаем от рядовых.
Он рассказал, что поступил приказ о выделении части заключённых для расчистки завалов и помощи в восстановлении городов после освобождения их от немецко-фашистских захватчиков. Были оглашены списки, и все, кто услышал свою фамилию,
В списке названных фамилий я услышал свою, не заставив себя долго ждать, встал в новую колонну. Я был несказанно рад этому, даже неважно, куда нас пошлют. Местных законов я не знаю и ввязываться в них не хочу. Пару раз ко мне подкатывали «местные», обещая покровительство блатных за небольшие услуги. Слышал я про эти «услуги». Жить в лагере невозможно – здесь можно только выживать. В Вятлаг я попал через 2 недели после начала войны: отец, хоть и был партийным до мозга костей, но как мог, пытался сделать все, чтобы я не попал под призыв. Оно и неудивительно – мне было 16, и родители хотели для меня другого будущего, чем получить «похоронку». В итоге его поход по одноклассникам, занимавшим посты в партии, кончился стуком НКВД в наш дом. Люди в форме не церемонятся. Отца на допросах объявили врагом народа и увели, меня же просто закинули в машину и высадили уже на вокзале. Через неделю я попал в лагерь.
Мы подошли к КПП. За ним стояло 3 автозака. Я покрутил головой – без малого две сотни человек. Солдат скомандовал нам залазить в машину.
Мы выстроились в шеренгу и начали забираться в машину. Мне повезло стоять в самом начале и зайти одним из первых, поэтому сидел в самом конце. Народ все прибывал, садясь на лавку и подвигая уже сидевших на ней. Последние из попавших людей, не получив места, ехали стоя. Тряска длилась около 3х часов. За это время в кузове исчез даже намек на воздух, и, несмотря на холодающие дни, люди раздевались. Наконец, машина остановилась, и открылась дверь.
Высадились мы на железнодорожной станции посреди тайги. Под дулом автоматов перебрались в вагоны, дверь закрылась и поезд тронулся…
.***
Я читал, не понимая, зачем мне дали читать про путешествие этого бедолаги, решившего по своей глупости не идти воевать? Пролистав несколько страниц, рассказывающих о передвижении поезда, я дошел момента прибытия.
.***
18 октября 1943г.
Нас высадили на станции и, опять, распихав по машинам, привезли в какие-то бараки неподалёку. Никто не понимает, что происходит. Старший из отряда сказал, что наша цель - расчищать завалы после войны. К обеду привезли на место работы. Я огляделся в недоумении – мы стояли на расчищенном огромном пустыре, по периметру стоят военные с автоматами, сразу за пустырем груда из разрушенных домов, как будто специально насыпанная так, чтоб не было видно. Из других машин начали доставать кирки с лопатами. Рядом о чем-то совещаются несколько офицеров и человек в очках, который держит в руках бумаги.
20 октября 1943 года
Нас заставили рыть котлован. Размеры поражают – примерно сто на сорок метров. Поражает больше вытянутость котлована. Работаем и днём, и ночью. Человек в очках (назвал его для себя «инженер») постоянно бегает рядом, делая замеры. Работа продвигается тяжело – скальная порода трудно поддаётся киркам.
28 октября 1943 года
Углубились на два метра по всему котловану. Военные приняли решение использовать динамит в местах, где попадались валуны. Порода очень странная – идёт пластами, один пласт крошится, как сухая грязь, на другом же без взрывов не обойтись. Нас снабдили тачками, теперь мы поделены на три бригады: одна разбивает породу и грузит в тачки, вторая возит и грузит её в ведра, третья стоит по периметру наверху, куда они девают её – неизвестно. Мне досталась тачка. Случайно подслушал разговор инженера и военного, когда катил мимо них тачку. Им надо углубиться на двадцать метров, следом, с двух сторон сделают ещё два котлована, но глубиной по десять метров. Говорит, что потом здесь будет построен многоэтажный дом, по его проекту. Очень много вопросов. Общаться нам не разрешают. Хорошо, хоть кормят и на вечер увозят в барак. После такой работы спать, пусть и на деревянной шконке, без матрасов и подушки – неописуемое наслаждение. Лучше бы воевать пошёл, и отец был бы жив, и сам бы героем вернулся.