Дорога в неизвестность

Ерохин Кирилл

– Первая десятка слева от меня пойдёт со мной и Сиплым. Его слово – моё слово. Советы приветствуются, неповиновение карается. Ждём нашего товарища и выдвигаемся.

Бойцы заметно оживились.

– Где Жека?- спросил Сергей, когда я подошёл к нему с Русиком.

– С девчонкой прощается.

– Попрощался,- раздалось за нашими спинами.

Мы повернулись на довольного Жеку, губы которого набухали на глазах.

– Ну что рыцарь, получил поцелуй принцессы? Осталось убить дракона и вернуться в замок,- Борода подмигнул нам, вызвав улыбки и румянец на щеках Жеки,

который уже в следующую секунду стал серьёзным.

– Что-то не так- выдал он. Русик хотел отпустить очередную колкость, но Жека перебил его.- Где ветер? Ещё в обед бушевал ураган.

– Это Новороссийск, детка.- я дружески хлопнул Жеку по плечу и повернулся к диверсантам,- Бойцы, мы выдвигаемся. Идём по Советов, конечная точка – перекрёсток Новороссийской Республики и Коммунистической.

Мы вчетвером вышли на улицу Советов, позади шли наши бойцы. Я знал, куда мы идём и на что мы идём, но на душе была лёгкость. Всё-таки прекрасна июльская ночь: день ещё не кончился, а ночь не наступила. Мир словно замер на границе двух светил. Из аллеи послышался стрекот цикады – не думал, что эти насекомые выжили после войны. Я остановился возле здания главной городской библиотеки, остальные последовали моему примеру. Через мгновение я быстрым шагом дошёл до перекрёстка и замер, глядя на море.

– Ты чего?- Борода окончательно убедился в моей интуиции, пусть её подогревает сознание мутанта, но это идёт нам на пользу.

– Сейчас бы пивка холодного, да на море двинуть. Там в «лова» теннисным мячом поиграть, мидий надрать с пирса и во дворе, за гаражами, пожарить их на ржавом листе железа с ребятами, а не вот это вот всё. Да, пацаны?- я посмотрел на друзей и, постаравшись прикрыть покрасневшие глаза зевотой, продолжил с серьёзным лицом,- Я никому не говорил, что в юности я прошёл курс шаманов Вуду?

– В смысле?!- глаза у Жеки полезли на лоб.

– В прямом. Если кто-то из вас решит ночью умереть, я найду и воскрешу, чтобы придушить своими руками.

Борода заржал во весь голос, следом к нему присоединился и я с остальными. Бойцы в масках стояли, переминаясь с ноги на ногу – им явно было не до наших шуток и они их не понимали. Зарядившись позитивом, мы повернули на бульвар и пошли вверх к нужному перекрёстку. Приближение к точке назначения прямо пропорционально отражалось на скорости наших шагов. Но как бы мы ни старались отсрочить неизбежное, отряд встал двумя полукольцами на перекрёстке. Сегодняшняя ночь вновь разделит нашу жизнь на «до» и «после».

– Если все пройдёт удачно, утром пойдём толпой на море,- я подмигнул ребятам и расправил на голове балаклаву,- Мементо мори, друзья, не прощаемся. Расход.

Сиплый последовал моему примеру, расправив маску вниз. Мы молча смотрели, как вторая дюжина быстрым шагом продвигается по Коммунистической к Рубина.

– Отряд, слушай мою команду! Занимайте поликлинику моряков и угловую высотку напротив краеведческого музея. Огневые точки должны выходить на Новороссийской Республики, Революции 1905 года и Коммунистическую. Мы с Жекой займем общагу техникума возле парка.

– Услышите ночью уханье совы – это я. Один раз – Революции 1905 года, два –

Новороссийской Республики. Огонь по одиночкам не открывать – их сниму я, если совам ухнет три раза, снимаетесь с позиций и передислоцируетесь в здание Центральной библиотеки. Кир?

– Я умываю руки – ты все сказал. Сейчас икроножные разомнутся, а, Жека?- я кивнул на возвышающуюся на углу девятиэтажку. Отряд, вы все слышали? Действуйте!

***

– Хорошее место, прохладное,- я лежал на покрытой битумом крыше, разглядывая в бинокль окрестности.- Времени у нас вдоволь, надо проработать пути отхода.

– Не вижу проблем – торцевые балконы связаны между собой вертикальными прутьями с перемычками по углам и центру, так что останется только спуститься на любой этаж и спокойно выйти на улицу.

– Если только на улице нас не окружат злые дяди,- я снял с пояса рацию,- Театр, приём. Как обстановка?

– Глухо, как в танке,- проскрипела в ответ рация.- Моргни фонариком в нашу сторону. Интересно, будет видно?

Я спрятался за пристройкой, через которую мы попали на крышу и, прикрыв фонарь рукой, включил его. Повернувшись в сторону заброшенного театра, я убрал руку с линзы и тут же прикрыл её обратно.

– Отлично,- проскрипела рация,- если что, маякуй морзянкой. Связь каждый час. Отбой.

Сиплый сидел на крыше, прислонившись спиной к бордюру, обрамлявшему её периметр. Я прилег рядом, полностью спрятавшись за этим возвышением.

– Я, наверное, покемарю пару часов,- я посмотрел на циферблат, показывающий 21:48, и повернулся на Жеку.- Ты б сполз пониже, а то твоя торчащая голова – самая лучшая мишень. Не особо хочется спросонья увидеть крышу, забрызганную твоими мозгами.

Прикрыв глаза, я тут же провалился в сон.

Снилось непонятно что: я слышал отголоски какого-то разговора и видел смутные силуэты людей, стоявших вокруг стола. Я попытался протиснуться ближе, но воздух словно превратился в кисель, не давая мне этого сделать. Картинка изменилась, став более сфокусированной в радиусе двух метров, и вывела меня на поляну с примятой травой. Знакомое место, где-то я его уже видел. Проблема с размытым пейзажем начала раздражать, я резко дёрнулся вправо и, запнувшись о появившийся невесть откуда бордюрчик, шлепнулся на асфальт. Боль, обычно притупленная во сне, настигла меня в полной мере. Матерясь сквозь зубы, я поднялся на ноги, уставившись на серое выцветшее здание городского морга. В голове тут же сложилась картина происходящего. На моё счастье, размытая реальность начала резко сужаться и я, дернувшись всем телом, проснулся на крыше высотки.

– Ты чего,- вздрогнул Жека, сидевший рядом с биноклем в руках.- Всегда так просыпаешься?

– Нет. Я что-то пропустил?- я опустил взгляд на часы. 22:29

– Не нравится мне та высотка,- прошептал Жека, кивнув в сторону горбольницы.

– Какая?- остатки сна как ветром сдуло.

– Та, которую построили на месте винзавода. С её крыши обзор на весь район – можно координировать действия нападающих.

– Да Бог с ним. Ты слышишь?

– Что?

– В том-то и дело, что ничего. Ни звука. Мир будто замер.