Дорога в Омаху
Шрифт:
– Сообщи мне его, Джо! – воскликнул директор ЦРУ, нетерпеливо хватая карандаш.
– А как же иначе, Вин! Так вот, слушай: большое «М», маленькое «а» и такое же «к». Далее следует фамилия – Хаукинз. А потом идут буквы «г», «с» и «н», точка, «США», заглавная буква «О», маленькие буквы «т» и «с». Я в точности переписал из карточки все, что было там, но что это значит, не знаю.
– Это значит, что зовут того типа Хаукинзом и что он отставной генерал… Боже милостивый, генерал!..
– Это еще не все, Винни! Дослушай до конца…
– Конечно же! Продолжай!
– Итак, я по-прежнему слежу за ним. В Бостоне и вовсе начинается какое-то безумие. В общем pazzo [66] ,
66
Безумие (ит.).
67
Энчилада – острое мексиканское блюдо.
– Может, это отставной генерал из Восьмого отдела, как ты думаешь?
– Тот самый, которого поперли из армии за то, что он подмешивал какое-то зелье в горючее для дирижаблей и салютовал проезжим грузовикам канистрами с бензином?
– Подобное часто приходится нам читать. Так случается порой и с нашими сеньорами: чем выше они поднимаются, тем меньше заслуживают доверия. Помнишь Жирного Салерно из Бруклина?
– Еще бы не помнить! Он хотел сделать цветок орегано [68] символом штата Нью-Йорк. Ввалился прямо в законодательную палату Олбани с воплями о дискриминации.
68
Оpeгaнo – растение, родственное мяте.
– Об этом-то я как раз и подумал только что, Крошка Джо. Из-за этих большого «м» и маленьких «а» и «к». Ну а проще, из-за Мака Хаукинза, отставного генерала-психа, он же вождь индейцев Повелитель Грома, в чем я полностью с тобой согласен. Судя по всему, у нас в Вашингтоне появится скоро свой Жирный Салерно, который тоже будет вопить о дискриминации.
– Он итальянец, Винни?
– Нет, Джо. И даже не индеец. Но что же было потом?
– А потом вся эта троица – вождь-бухгалтер и двое «энчилада» – снова расселись в «олдсе», и тогда мне пришлось сунуть уже отработавшему свою смену таксисту еще пятьдесят зелененьких. Мои поднадзорные проехали в деловую часть города и там остановились. Двое латиноамериканцев вышли и, посетив предварительно магазин мужской одежды, направились в большое здание. Придурковатый же вождь-очкарик остался сидеть в машине. Ну а я вынужден был расстаться еще с двумя бумажками по пятьдесят в пользу этого вшивого таксиста, заявившего на этот раз, и не безосновательно, что жена убьет его горячей сковородой, если он сейчас же не вернется домой. Примерно через час к тому зданию подкатил большой лимузин. Трое ребят влезли в него. Двое «энчилада», следившие за ними, подошли к своему «Олдсмобилю» и пустились в
– Потерял!.. Да что ты мелешь такое, Джо?
– Не волнуйся, Бам-Бам…
– Опять?
– Ай, прости, – Винсент Френсис Ассизи…
– И это ни к чему!
– Верно, верно, прошу прощения от всего сердца…
– Твое сердце скоро остановится, если ты не скажешь мне, почему это я не должен вдруг волноваться.
– Хотя я и позволил тем идиотам затеряться в потоке машин, мне удалось все же разглядеть номер лицензии той большой темно-синей машины. К тому же, можешь поверить, я вспомнил имя бостонского полицейского, который двадцать лет тому назад засадил меня в кутузку. Я подумал: нынче ему, наверное, уже за шестьдесят, но волею Христа он, возможно, еще жив, потому что мы с ним примерно одного возраста…
– Маленький Джо, я ненавижу длинные истории!
– О’кей! О’кей!.. Так вот, я решил навестить своего старого приятеля. Дом у него не очень-то большой и на вид неказист. И это – после его долгой и верной службы обществу!.. Мы раздавили по стаканчику-другому в память о старых добрых временах…
– Джо, ты сведешь меня с ума!
– Хорошо, хорошо… Я упросил его пустить в ход деловые связи, подкрепив свою мольбу десятью бумажками по сто баксов, чтобы разузнать, кто владелец лимузина со столь забавной лицензией и причудливыми номерами, и выяснить, если представится такая возможность, куда направлялась машина, когда за нею ехал «олдс», и где она в данный момент… И, ты удивишься сейчас, он ответил на первый вопрос, не отрываясь от виски…
– Джо, ты просто невыносим!
– Спокойней, спокойней, Бам-Бам!.. Он сразу же сообщил мне, что лимузин принадлежит одному из величайших юристов в Бостоне, штат Массачусетс, – «ермолке» по имени Пинкус… Арон Пинкус. Его считают правильным парнем. Он пользуется огромным уважением среди мелкой и крупной рыбешки, у граждан законопослушных и у правонарушителей. И он безупречен во всех отношениях. Да простит меня бог, но все это, Винни, – сущая правда!
– Ублюдок, паршивый слизняк – вот он кто, этот твой Пинкус!.. И что еще выяснил ты у своего копа?
– То, что двадцать минут назад этот лимузин припарковался на Бойлстон-стрит, у отеля «Времена года».
– А как насчет «олдса» и индейского псевдовождя? Где он, этот сукин сын?
– Где «олдс», мы не знаем, Винни, но вот коп уверяет меня, что лицензия на нем с номерами со Среднего Запада. И еще он сказал… Но ты не поверишь: это просто фантастика!
– И все-таки попробуй ввести меня в курс дела.
– Это номера машины вице-президента!
– Магдалина! – завопил вице-президент в своем кабинете, швыряя на рычаг телефонную трубку. – Где этот наш чертов «Олдсмобиль»?
– Да тут, где всегда, любовь моя, – послышался из гостиной тоненький голосок второй леди страны.
– Ты уверена, голубка?
– Вполне, ягненочек! Только вчера звонила горничная и сказала, что помощник садовника с большим трудом смог проехать на нем по шоссе. Машина взяла да и остановилась посреди пути, и завести ее было невозможно.
– Боже мой, так он ее там и оставил?
– Да нет же, моя пышечка, упаси господи! Кухарка позвонила в гараж, и ее приволокли на буксире. А в чем дело?
– Только что звонил этот кошмарный тип из ЦРУ, – ну тот, у которого такое имя, что я никак не могу его произнести, – и сообщил, будто бы нашу машину видели в Бостоне, на ней разъезжают какие-то подозрительные типы и что это я сам ссудил им свою машину. В общем, у нас могут быть крупные неприятности.
– Ты просто дурачишь меня! – промурлыкала вторая леди, входя в кабинет с волосами, накрученными на розовые бигуди.
– Должно быть, какой-то ублюдок угнал эту чертову машину! – зарычал вице-президент.