Дорога в рай
Шрифт:
Мы стояли возле колонок, дожидаясь, когда подойдет Бесси Оргэн. Был один из тех теплых безветренных сентябрьских дней, когда темнеет небо и в воздухе чувствуется приближение грозы.
— Прямо через всю деревню, ничего не боится, — сказал Клод. — Молодец Бесси.
— По-моему, она слегка спешит.
Клод прикурил новую сигарету от окурка.
— Бесси никогда не спешит, — сказал он.
— Да, она точно идет как-то не так, — сказал я ему. — Посмотри сам.
Сощурившись, он посмотрел
— Ну? — спросил я.
— Вроде как торопится, а? — осторожно проговорил он.
— А по мне, так просто спешит.
Наступила пауза. Клод пристально смотрел на приближающуюся женщину.
— Наверное, не хочет попасть под дождь, Гордон. Клянусь, в этом все дело. Думает, вот сейчас пойдет дождь, и не хочет, чтобы ребенок промок.
— А почему бы ей тогда не поднять верх?
На это он ничего не ответил.
— Она бежит! — вскричал я. — Смотри!
Бесси неожиданно рванулась вперед.
Клод стоял неподвижно и глядел на женщину, и в наступившей тишине мне показалось, что я слышу плач ребенка.
— В чем дело?
Он не отвечал.
— Что-то случилось с ребенком, — сказал я. — Слушай.
В этот момент Бесси находилась от нас примерно в двух сотнях ярдов, но расстояние между нами быстро сокращалось.
— А теперь слышишь его? — спросил я.
— Да.
— Кричит как зарезанный.
Пронзительный визг вдали с каждой секундой все нарастал, становился все более безудержным, мучительным, непрерывным, почти истеричным.
— У него приступ, — заявил Клод.
— Наверное.
— Потому она и бежит, Гордон. Она хочет привезти ребенка сюда как можно быстрее и подставить под кран с холодной водой.
— Думаю, ты прав, — сказал я. — Я даже уверен, что ты прав. Только послушай, как кричит.
— Если это и не приступ, то наверняка что-то близкое к тому.
— Вполне согласен.
Клод беспокойно переступил с ноги на ногу.
— С такими маленькими детьми каждый день что-нибудь случается, — сказал он.
— Конечно.
— Я как-то знал одного ребенка, у которого пальцы попали в спицы коляски. Он их все потерял. Ему их просто отрезало.
— Да-да.
— Что бы там ни было, — сказал Клод, — лучше бы она не бежала.
За спиной Бесси показался длинный грузовик, груженный кирпичами. Водитель сбавил ход, высунул голову в окно и уставился на нее. Бесси не обращала на него внимания и продолжала лететь вперед. Теперь она была так близко, что я видел ее большое красное лицо и широко раскрытый рот, хватающий воздух. Я обратил внимание, что на ней изысканный наряд. Она была в белых перчатках, а на голове, в тон, красовалась смешная белая шляпка, точно гриб.
Неожиданно из коляски
Клод испустил крик ужаса. Болван в грузовике, ехавший рядом с Бесси, разразился хохотом.
Фазан, как пьяный, полетал вокруг несколько секунд, потом потерял высоту и опустился на траву возле дороги.
К грузовику сзади приблизился фургон бакалейщика и загудел с намерением объехать его. Бесси продолжала бежать.
И тут из коляски со свистом вылетел второй фазан… потом третий… четвертый. За ним пятый.
— Боже мой! — воскликнул я. — Таблетки! Их действие кончается!
Клод на это ничего не ответил.
Бесси преодолела последние пятьдесят ярдов с рекордной скоростью и вырвалась на дорогу к заправочной станции, а из коляски во все стороны разлетались птицы.
— Что, черт возьми, происходит? — кричала она.
— Заходите с той стороны! — крикнул я. — Заходите с той стороны!
Однако Бесси резко остановилась возле первой же колонки и выхватила плачущего ребенка из коляски.
— Нет! Нет! — крикнул Клод, подбегая к ней. — Не берите ребенка! Положите его назад! Держите простыню!
Но Бесси и слушать не хотела, и, как только ребенка неожиданно убрали, огромное облако фазанов поднялось из коляски, штук пятьдесят или шестьдесят, не меньше, и все небо над нами покрылось коричневыми птицами, яростно хлопающими крыльями в попытке набрать высоту.
Мы с Клодом бегали туда-сюда по дороге и размахивали руками, пытаясь отогнать птиц подальше.
— Прочь! — кричали мы. — Кыш! Убирайтесь!
Но фазаны были еще слишком сонными, чтобы обращать на нас хоть какое-то внимание, и не прошло и полминуты, как они спустились на заправочную станцию, как туча саранчи. Все было забито фазанами. Они сидели крыло к крылу на краю крыши и на бетонном навесе над колонками, а не меньше дюжины прицепилось к наружному подоконнику окна конторы. Птицы слетали на полку, где стояли бутыли с автомобильным маслом, скользили по капотам моих подержанных машин. Петушок с красивым хвостом величественно восседал на колонке, а те, кто был еще слишком пьян, чтобы держаться в воздухе, попросту расселись у нас под ногами, распушив перья и моргая глазками.
На дороге за грузовиком с кирпичами и фургоном бакалейщика выстраивались машины, люди открывали дверцы и выходили, чтобы получше рассмотреть, что происходит. Я взглянул на часы. Было без двадцати девять. Теперь в любую минуту, подумал я, из деревни может примчаться большой черный автомобиль, и автомобиль этот будет «роллс-ройсом», а за рулем окажется пивовар мистер Виктор Хейзел с круглым сияющим лицом.
— Они его чуть не заклевали! — кричала Бесси, прижимая ревущего ребенка к груди.