Дорога висельников
Шрифт:
– Вы бывали в Дальних Колониях?
– Вы бы удивились, узнав, где я бывал… И как много жестокосердных людей пытались ограбить беззащитного старика.
– Стрелы, надо думать, отравлены?
– Вообще-то я использую шипы акации. В крайнем случае терновника. Но – да, отравлены. Пробовать стрелять самому не советую: дело требует определенных навыков.
– Как всякое оружие. И подозреваю, оно у вас не единственное.
– Случай покажет.
На рассвете Пандольф уехал. Все было обговорено ночью, поэтому церемоний прощания разводить не стали. Он забрал лошадь, на которой приехал,
Нужно было определиться с продолжением пути, но Ингоза с утра интересовало иное.
– Ах ты, черт! Мы же в эту проклятущую Орешину за жратвой потащились. А купить-то ничего не успели. Надо пропитание добывать.
– Сегодня – не надо. – Кружевница вытащила на обозрение кожаный мешок, который ночью служил ей подушкой. – Пока вы вчера в поселке дурью маялись, а колдун сказал, чтоб я вещички собирала, то я заодно и на кухню заглянула. Хозяин-то перетрухнул, в погребе спрятался. Вот я и думаю – чего добру пропадать? На, лопай. И вы, господа, милости прошу.
– Кружевница! – несмотря на то что вчера Ингозу удалось наесться досыта, наличие припасов исполнило его ликованием. – Ты, конечно, жуткая стерва и вообще полоумная, но временами я тебя люблю!
– А я тебя – нет, – без тени шутки ответила она, запуская руку в мешок. – Вы вчера жрали-пили до упада, а мне ни вот столько не принесли.
– Нам некогда было! – Ингоз оторвал зубами полоску мяса с ребра. – Ты-то ведь, когда заваруха началась, в доме пряталась, а мы тот дом защищали!
– И много вы там назащищали? – осведомилась Кружевница, но Ингоз пропустил эту реплику мимо ушей.
– И нечего жаловаться! Ты себя не обидела. Могла бы, между прочим, раньше сказать! Пандольф вон голодный уехал!
– А нечего было говорить, что я во всем виновата и вы бы без меня обошлись! Пусть и обходится.
– Так ты не спала! Ты притворялась!
– Вот в следующий раз, когда кости мне перемалывать будете, хорошенько подумайте – сплю я или нет?
Настояв на своем, она взялась за лепешку, еще вчера бывшую свежей, и принялась за еду. При ее манерах можно было ожидать, что Сайль станет жадно, давясь, заглатывать пищу, но нет – она ела весьма деликатно, даже с некоторым изяществом. Возможно, сказывались остатки полученного некогда воспитания. Хотя некоторым животным в данных обстоятельствах также свойственно определенное изящество.
Перегрин и Сигвард присоединились к трапезе. Перегрина, правда, еда не слишком интересовала, он был погружен в свои мысли.
– Изгнание злых духов посредством кровопролития… человеческие жертвы в нынешних цивилизованных Открытых Землях… а ведь такого не было никогда. Даже в те времена, когда заклятие еще не было снято.
– Мэтр, да откуда вам знать, что творилось в те времена! – возразил Ингоз. – Может, как раз тогда язычество самое мерзкое здесь и развели.
– Что ж, во времена язычества, наверное, что-то подобное было. Достоверно известно, что эрды приносили людей в жертву… такая смерть считалась почетной…
– Стало быть, вы угадали, что все дело в суевериях рудокопов, – сказал Сигвард.
– Вот! – подхватил Ингоз. – Нагнали хозяева, понимаешь ли, иностранцев, а мы потом мучайся. Старый хрен этот, мастер, всем мозги замутил, втравил в свои ритуалы сатанинские и рудокопов, и охранников, и деревенских. Хорошо, что конец ему пришел.
– Это верно. Но важнее другое. Что он со своими доморощенными ритуалами успел натворить?
– Вы про убийства? – уточнил Сигвард.
– И про них тоже. Наши друзья высказали предположение, что прежде их не было. Я не согласен. Вряд ли те, кто желает умилостивить злых духов, удовлетворились бы кровью из разбитых носов. Но убийства были редки.
– И жители поселка на это соглашались?
– Полагаю, их убедили в том, что это необходимо. Чтоб земля лучше родила, чтоб скот плодился. Цель жертвоприношений обычно в этом и состоит, и сельские жители могут в это поверить. К тому же в деревнях обычно народ скрытный, посторонних в свои дела не посвящает, поэтому на Дороге ничего не знали. Лишь в нынешнем году решено было снять человеческую жатву побольше – без ведома тех, кто должен был пасть. Похоже, сама судьба привела нас вчера в Орешину.
Ингоз, повышенный до ранга судьбы, приосанился.
Перегрин продолжал:
– Но я не об этом. Меня тревожат последствия оных действий.
– Меня тоже, – отозвался Сигвард. – Так просто они от нас не отцепятся.
– Вы неверно меня поняли. Во многих других краях грядущая опасность была бы… как точнее выразиться? – внешнего характера. Но Эрдский Вал – очень непростое место. Покойный мастер и его последователи своими ритуалами могли разбудить силы, о которых даже не подозревали.
– А нам что до этого? – Сайль проглотила последний кусок лепешки. – Нет таких сил, с которыми нельзя было бы справиться с помощью пороха и зажигательной смеси.
– Хотел бы я в это верить. К сожалению, порой я убеждаюсь в ином.
– В любом случае хватит рассиживаться, – сказал Сигвард. – Ингоз, дальше мы должны двигаться неприметно. Есть соображения?
Ингоз почесал в затылке.
– Я тут прикинул кое-что. Раньше мы вроде предполагали, что пойдем по пустоши. Но после прошлой ночи как-то неохота на открытое место высовываться.
– Согласен.
– Стало быть, прижмемся к Эрдскому Валу – там, где все еще лес. Тут поблизости должна быть речонка – двинемся вверх по течению и почти до места доберемся.
– А поселок? – спросила Кружевница.
– Какой поселок?
– Где вчера были. Ты говорил, что поселок возле реки.
– А Орешина – ниже по течению, чучело! Там река петлю делает.
– Припоминаю, что неподалеку от нашей цели есть каскад небольших водопадов, – в задумчивости произнес Перегрин. – Должно быть, оттуда вытекает и упомянутая вами река. Что ж, Ингоз, я также склонен согласиться с вашим предложением.