Дорогами алхимии
Шрифт:
— Слушай, — возбужденно сказал он. — Мне нужны такие чемоданы под артефакты. Чтобы и багажник не был забит, и все нужное с собой можно было возить.
— Сделаю, — согласился я. — Как кожа будет. А то той, что есть, на чемодан не хватит. Разве что изнаночная? Но я ее еще не обрабатывал, да и перевод это ценного материала на что попало.
— Мои чемоданы — это не что попало, — развеселился Олег. — Но в целом ты прав: мы не в том положении, чтобы светить изнаночными ресурсами.
Так что из остатков кожи я сделал небольшой дамский рюкзачок. Стойкая алхимическая окраска. Облегчение
Поэтому я дождался приезда Зырянова и спросил:
— Григорий Савельевич, как вы думаете, за сколько это можно продать? Если что, я сам делал.
— Штучка, конечно, занятная, — ответил он, — но, Илья, ты не распыляешься? На алхимии ты куда больше заработаешь, так стоит ли отвлекаться?
— Он с увеличенным внутренним объемом и уменьшением веса.
В качестве демонстрации я тут же побросал в него все, что обнаружилось рядом. Зырянов смотрел сначала со скепсисом, потом с заинтересованностью, потом с изумлением, а потом — с искренним детским восторгом. А уж когда подержал рюкзачок в руках, так и вообще пришел в экстаз.
— Илья, что я могу сказать, аналогов нет. Но украшение в виде песца ты зря сделал — прямое указание.
— Рано или поздно из тени придется выйти, а пока на меня никто не подумает, как мне кажется. Поэтому и надпись на иностранном. Вы, если бы увидели где-то такой, подумали бы на меня?
Зырянов задумчиво почесал шею и неохотно согласился:
— Может, ты и прав, пряча на виду. Штучка однозначно дорогая. Можно просить много, даже на аукцион выставить. Но тут такое дело — засветишься.
— Вообще, я хотел его Даше подарить…
— Обойдется, — отбрил Зырянов. — Слишком дорогой подарок, который выводит прямиком на тебя. Дарье я верю, специально выдавать тебя не станет, но проговориться случайно может. Давай так. Ты же на одном не собираешься останавливаться, если будет спрос?
— Разумеется, нет, Григорий Савельевич.
— Я у тебя его беру, консультируюсь с нужными людьми на предмет сбыта, узнаю примерную цену и тебе выплачиваю стоимость. Это не обсуждается. Вещица слишком дорогая, чтобы ты дарил ее мне, даже если уверен, что она перейдет к Дарье. И, разумеется, сообщаю тебе, по какой цене будут брать посредники, если кто-то изъявит желание. Мне — десять процентов. Захочешь торговать напрямую — дам контакт. Но я бы не рекомендовал, потому что в этом случае принимаешь все риски на себя, а у тебя их и без того хватает.
Я счел десять процентов нормальной платой за перевод стрелок на Зырянова, потому что если у Власова кто-то стучал Шелагиным, то, где гарантия, что зыряновский посредник не займется тем же? У меня индульгенция только на алхимию. Кстати
— Григорий Савельевич, у меня расширился ассортимент зелий. Дополнительно могу сделать зелья Ускорения, Антиалкогольное, Невидимости и Правды, Антидот на слабые зелья подчинения, в том числе любовные, Алхимическую взрывчатку нескольких типов, разрывную пропитку для снарядов и зажигательную пропитку для снарядов. Это то, на что есть ресурсы. Пробники сделал. Надо что-то?
Зырянов покрутил головой.
— Ну ты даешь, Илья. Скажешь тоже, надо не надо. Конечно, надо, и побольше. Пробники я возьму, но уверен, что работать все будет, как надо, так что заказ оставляю. Но богом тебя прошу, не вздумай Власову хотя бы намекнуть на расширение ассортимента. У него появится слишком сильное желание прибрать тебя к рукам. А это ненужная нам войнушка.
Я уверил Зырянова, что и не собирался, и мы принялись собираться в поход на Изнанку, хотя Олег предлагал его отложить. Но я от последствий собственной неосторожности уже оправился полностью, поэтому откладывать смысла не видел. Опасности быть не должно: мы, ни на что не отвлекаясь, идем к домику, где сидим до темноты. Потом я быстро делаю Прокол, ставлю на той стороне Маяк и возвращаюсь на Изнанку, где мы пережидаем в домике до утра. Утром возвращаемся, попутно собирая все, что попадется интересного. Можно сказать, легкая необременительная прогулка.
Олег нехотя согласился, но поставил условия, поэтому на Изнанку мы вышли нагруженные не только спальниками, но и кучей вещей, благо что их удалось распихать в рюкзаках так, чтобы они особо не мешали. В планах было устроить в домике базу и двигаться уже от нее, тем самым увеличивая изученную территорию. Я жаждал добраться до леса, где могли найтись недостающие ингредиенты для других зелий. Но двигаться столь мелким отрядом без подстраховки было опасно, поэтому идею базы я поддержал. В конце концов, на ней и отсидеться удастся, если вдруг начнутся активные боевые действия.
Дошли мы без приключений. Пользуясь тем, что Зырянов отвлекся, я устроил внутри экспресс-уборку, так что спальники мы разместили уже на совершенно чистом полу. На экспедиционной плитке Олега вскоре забулькал чайник, я заварил травяной сбор и ушел на медитацию, в то время как Зырянов и дядя завели неторопливую беседу. Возможно, стоило бы попытать Зырянова по родовым раскладам, но мне казалось, что избыток информации сегодня для меня будет опасен: смажется концентрация.
В час «Х» Зырянов посветил в разные стороны мощным прожектором, убедился, что поблизости никого нет, и только тогда выпустил меня из укрытия. Подойдя к Маяку, я создал Прокол и прыгнул на другую сторону, где тут же поставил еще один Маяк. Там тоже была ночь, но ночь, подсвеченная окнами огромного особняка, обнесенного по периметру забором, на котором светились заклинания. Хозяева на одни заклинания не полагались, поэтому ко мне с разных сторон устремились несколько огромных недружелюбных собак. А еще совсем рядом засветилась метка госпожи Живетьевой. Встречаться ни с ней, ни с собачками у меня желания не было, поэтому я шагнул назад и закрыл Прокол. Все, что мне было нужно, я выяснил.