Дорогами нечисти
Шрифт:
— Разумно, — он степенно кивнул герцогу, — Райене лучше выспаться, и явно не там, где подают пиво в больших количествах.
— Она еще и алкоголичка… — закатил глаза мой нежданный муж.
Я не нашла что ответить на подобную наглость.
В полной тишине, при молчаливом одобрении отца Дорона, мы вышли из хранилища, проследовали по коридору, спустились по лестнице и, наконец, через неприметную дверцу вышли в сад.
— Откуда вы знаете, куда идти? — не сдержала любопытства я.
Мне не ответили. Зато открыли дверцу ожидавшей неприметной
Карета немедленно тронулась. Герцог посмотрел на меня.
— Значит, алкоголь, — послышался тихий голос, исполненный плохо скрытой злости. Одновременно с этим источник злости я ощутила внутри — где-то под ложечкой.
А о том, что меня затопило волной жгучей обиды, можно и не говорить.
— Конечно, я алкоголичка! — мило улыбнулась я, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить. — Я даже спать стараюсь с бутылкой во рту, чтобы градус не понижать. Чем-то не устраивает?
— Ты хохмить перестанешь? — И этот мой вопрос остался без ответа. — Может, поговорим серьезно?
— Нам не о чем разговаривать! — мгновенно ощетинилась я. — Если можно обойтись как-то без этого, давайте обойдемся, ваша светлость!
Брови его светлости удивленно поползли вверх. Но я еще не закончила:
— Или вы хотите совсем уж низко пасть? Женитесь по расчету, тайно в хранилище проникаете, с алкоголиками вон беседы ведете… Что дальше? Конюшни чистить пойдете или, не дай боги, здоровый образ жизни вздумаете вести?
Брови достигли верхней точки и начали опускаться.
— И вообще, мне не с руки с вами разговаривать, у меня друг в шкафу!
Удивила. Брови взметнулись обратно вверх.
— Где? — тихо спросил архимаг, вынудив меня нервно хихикнуть.
— В шкафу, говорю, — повысила я голос. — В шкаф я его засунула, чтоб не мешал!
Тишина была лучшим ответом, и я даже успела отвернуться к окну, давая герцогу возможность осознать мои слова.
— Страшный ты человек, Райена, — резюмировал мужчина несколько мгновений спустя.
— Перехватили эстафету? — не осталась в долгу я. — Из вас плохой шутник!
Герцог шпильку проглотил и не поморщился.
— Я и предлагаю поговорить серьезно, без шуток.
Я порывисто вздохнула и устало посмотрела на герцога.
— Я не хочу с вами разговаривать, — сообщила тихо. — Я очень жалею, что попала в такую западню, и рассчитываю, что из нее найдется выход.
Рейгран не ответил. Смерил меня тяжелым взглядом, поджал губы и отвернулся к окну. Подумав, я поддержала его благое начинание. Кажется, этот бой окончился вничью.
Отец Дорон немного постоял у стола, глядя на закрывшуюся дверь, а затем подошел к ближайшему книжному шкафу и достал оттуда небольшой томик в глянцевой обложке.
— Бюрократия, бюрократия… — проворчал он, любовно упаковывая книгу в лежащий на столе чехол. — И ведь главное, комар носа не подточит!
Скрип двери прервал его монолог.
— Ну, как дела? — Симпатичная темноволосая девушка в одеянии жрицы неслышно подошла к столу.
— Великолепно! — Храмовник любовно завернул книгу в чехол, расправил завязки. — Завтра уедут в свое свадебное путешествие. Не благодари.
— Не буду. — Симпатичная черноволосая девушка в серой мантии жрицы проскользнула к столу. — Все хотела спросить: они там друг друга не поубивают?
— Не должны. — Книга заняла свое место в сундуке, священник выпрямился. — Другое дело, что легко им тоже не будет.
— А кому сейчас легко? — подхватила извечную тему девушка. — Ничего, притрутся. Но не мало ли им будет трех дней до Райдоса?
— Три дня, говоришь… — Отец Дорон оторвался он любовного поглаживания чехла. — Три дня… А это уж как пойдет, — подмигнул он внезапно, вызвав новую улыбку. — Как пойдет, Питума.
Особняк, в который меня привезли, ничем особенным не выделялся — так, дом средней руки. Да и не разглядывала я его особо, сданная на руки подозрительно поглядывающему на меня мажордому.
— Устрой госпожу в гостевых покоях на втором этаже. — Рейгран снял с вешалки и накинул темный плащ. — Обеспечь всем необходимым. Завтра до рассвета выезжаем.
Он уже взялся за ручку двери, когда я все-таки задала вопрос:
— Куда же вы, ваша светлость? Неужели к достойным кандидатурам?
Ответом мне послужил новый ледяной взгляд.
— Не смешно, Райена. Пойду распоряжусь по поводу твоего друга.
Широкую резную кровать было очень удобно пинать. Я отвесила страдалице еще пару ударов и, обессилев, упала на одеяло. На потолке гнусно улыбались крылатые пухлые младенцы. Судя по тому, чем обычно занимаются в подобных покоях, — неудивительно.
Я брезгливо откинула одеяло. Нет, постель была чистой, и легкий запах полевых трав явственно говорил об этом. Даже ночная рубашка обнаружилась — правда, на пару размеров больше. Интересно, что за дама обычно здесь обитает?
Стараясь не думать о «достойных кандидатурах», я подхватила парус, по недоразумению названый сорочкой, и направилась в ванную.
Заминка возникла, когда я мельком отразилась в зеркале. Кудряшки было жалко… очень жалко. Однако если учитывать тот факт, что ближайшие дни мыться придется максимум под дождем, да и то, если повезет, я все-таки решила ими пожертвовать.
Горячая вода здесь была. Были и многочисленные баночки-скляночки, рядом выстроенные на полке. И большое пушистое полотенце, в которое я без зазрения совести укуталась, выбравшись из ванной. В зеркале отразилась помятая сегодняшним днем физиономия. Радовало одно — на щачло Орнессы оно не было похоже.
Кстати, об Орнессе. Надо бы поинтересоваться, что там вообще такое.
Вернувшись в комнату, я с удивлением обнаружила у кровати свою сумку. Правда, раскрытую. И выпотрошенную.
Сверху красным знаменем алели порты.