Дорогами тысячелетий
Шрифт:
Вскоре в Новгород из Выборга от воеводы Петрина пришли послы, заявившие, что «размирье» произошло без ведома короля Магнуса. Это удовлетворило новгородцев, и они послали «Кузму Твердиславица и Олександра Борисовица посольством, и привезоша мир, докопцавше по тому миру, что доконцали с великим князем Юрьем в Неве…».
Вот какие тончайшие перипетии дипломатической жизни Новгорода передает берестяная грамота, которую после длительных исследований можно датировать точно — 1339 год. Григорий писал послание после встречи новгородских послов с Магнусом и первым сообщил Дмитру о заключении мира. Ясно, что Григорий принадлежал
Таким образом, и Григорий и Дмитр — сборщик дани. Только Григорий был еще и посланником. Видимо, им нужно было вместе идти собирать дань, но посольская миссия затягивалась, и Григорий приписывает: «Если станет ясным, что я не пойду к Но[…] и, ты тогда иди [без меня]». О хороших связях посольства с Новгородом свидетельствует и предпоследнее предложение: «[Я знаю], что дома все в порядке, меня об этом уже известили».
Кстати, первая грамота, найденная в Новгороде, оказалась одной из самых больших.
Из сообщений древних авторов было известно об употреблении бересты как писчего материала в таких странах, как Швеция, восточная Прибалтика, но находок не было. Наконец, при раскопках шведской торговой фактории, называемой «Готским двором», нашли берестяную грамоту, буквы которой сильно напоминали готическое письмо. Расшифровать ее взялся сотрудник Московского университета Д. Дрбоглав. Как выяснил исследователь, грамота написана готическим курсивом XIV–XV веков. В ней три различные надписи, прочтена пока лишь одна, правда, самая длинная: какой-то благочестивый «гость» написал начало 94-го псалма Давида.
Эта находка, конечно, не может свидетельствовать с абсолютной точностью о существовании на Западе берестяных писем. Автор этой грамоты мог просто перенять способ записи у смекалистых новгородцев. Тем не менее это открытие стимулирует дальнейшие поиски археологов Западной Европы.
«Сенсация», «Выдающиеся находки», «Крупнейшие научные достижения нашего времени» — так характеризовали зарубежные ученые находки берестяных грамот в Новгороде известным советским ученым А. Арциховским и его коллегами. Доклады советских исследователей слушали на международных конгрессах и симпозиумах в Риме, Париже, Лондоне и других городах.
Ничего удивительного. Ведь благодаря берестяным грамотам, как отметил член-корреспондент АН СССР В. Янин, впервые удалось получить доступ в такие уголки прошлого, которые ранее считались абсолютно недоступными.
Библиотека Ярослава
На древнерусском языке говорили и писали в Новгороде, в Киеве, загадочной Тмутаракани и других местах. Около 250 рукописных книг сохранилось до наших дней. Цифра небольшая, если учесть, с какой скоростью развивались в домонгольский период на Руси письменность и книжное дело.
Советский историк Б. Сапунов высчитал, что в XI–XIII веках на Руси были сотни тысяч книг, из них не менее 85 тысяч церковных.
Но вспомним: черной тучей пронеслись по Руси татаро-монголы, жгли города и деревни, уводили с собой мастеров. Впрочем, пылали книги не только во время нашествия. Горели монастыри, церкви, а вместе с ними и книги. А ведь это были основные книгохранилища. В Новгороде
А вспомните реформу Никона. По требованию грозного патриарха церковные книги приводили в соответствие с древними византийскими образцами. Неугодные произведения уничтожали. Тысячи книг погибали, не выдержав действия времени.
Немного произведений дошло до нас. «Поучение Владимира Мономаха», «Изборник Святослава», «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона, «Слово о полку Игореве» и другие памятники древнерусской литературы. И среди них особое место занимает знаменитая хроника «Повесть временных лет», которая может быть сравнима с энциклопедическим трудом. Здесь приводятся данные географические и этнографические, отрывки не дошедших до нашего времени былин, сказаний, легенд и песен.
Автор этой замечательной летописи — монах Печерского монастыря Нестор — стал фактически первым историком восточных славян. Это был образованнейший человек своего времени. Он знал много языков, хорошо изучил литературу, исторические материалы, труды летописцев-предшественников. Все эти источники были им умело переработаны.
Рассказывая о славе и величии Родины, о ее значении в жизни европейских государств, о мудрой политике русских князей, о единстве государства, летописец показывает себя истинным патриотом Земли Русской.
В наши дни возникла даже научная дисциплина, изучающая жизнь и деятельность великого летописца, «нестороведение».
Важное место в нашей жизни занимают библиотеки. Не могли обойтись без них и в Киевской Руси. Создавались библиотеки, как правило, при монастырях и способствовали продолжению и углублению образования. Следил за книгами один из монахов.
О такой библиотеке рассказал академик Б. Греков. Братия по распоряжению брата-библиотекаря «должна была являться в определенные часы для чтения книг». Часть братии занималась списыванием книг. При Феодосии в Печерском монастыре был монах Иларио — «хитрый писать книги». Никон переплетал их. А в углу его стола обычно по вечерам пристраивался сам Феодосий и прял нити, необходимые для переплета. Некоторые из братии имели собственные библиотеки. Ученик Феодосия Григорий не имел ничего своего, но не мог удержаться от приобретения книг. У него их стали воровать. Чтобы не вводить воров в искушение, он часть своих книг подарил «властелину града», а другую продал; вырученные деньги роздал нищим. Но тяга к книге не прошла. Он снова стал собирать библиотеку.
Монах Никита, будучи в монастыре, наизусть выучил Ветхий завет. Дамиан не спал ночи и читал книги. Феодосий поощрял «почитанье книжное». Книги накоплялись и тщательно хранились. Для литературных работ, выходивших из этого монастыря, они, конечно, были необходимы.
В «Повести временных лет» рассказывается о битве с печенегами. На месте битв, в честь святой Софии, богини мудрости, в 1037 году был воздвигнут храм святой Софии.
В глубине собора до сих пор стоит мраморная гробница Ярослава Мудрого. Русские летописи, скандинавские саги, европейские хроники рассказывают о нем как о выдающемся государственном деятеле. Известна и его широкая образованность.