Дорогая агония
Шрифт:
Больше ничего не сказав, она выходит, оставляя дверь кабинета открытой.
– Она знает, что мне нравится, когда дверь закрыта. Думаю, она делает это, чтобы позлить меня.
Роза встает, идет к двери и закрывает её.
– Она не хочет, чтобы мы находились за закрытой дверью, делали неуместные вещи на работе.
Я бы ничего так не хотел, как делать неуместные вещи на работе с Розой. Больше, чем просто неуместные.
– У Венди есть плохая привычка забывать, кто её босс.
Я бы рад
– Ну я знаю, кто босс. И босс пропустил подпись в одном месте.
Роза обходит стол, становится рядом со мной и кладет документ передо мной. Она наклоняется, перелистывая бумаги, пока не находит нужную.
– Вот здесь, босс.
Изнутри я улыбаюсь, используя ручку с выгравированной надписью, что она подарила мне на Рождество. Пусть наше общение будет наполнено улыбками и смехом. Поверить не могу, сколько радости она принесла в мою жизнь за последние семь месяцев.
– Что это было?
Дерьмо. Мое плечо дернулось, и она увидела это.
– Что это было?
– Это дергающееся движение в твоем плече.
Началось. Мои мышцы начинают проявлять симптомы заболевания. Но я не могу рассказать ей об этом. Я пока не готов.
– Наверно старая футбольная травма.
– Уверена, это из-за стресса. Позволь мне сделать тебе массаж.
Роза становится позади меня и кладет руки мне на плечи. Она ритмично сжимает и разжимает мышцы.
– Хорошо?
– Да.
Ты не представляешь, как мне хорошо, когда твои руки прикасаются ко мне. Каждый раз, когда она касается меня, я закрываю глаза и представляю нас в любом другом месте, а не в офисе. Она так чертовски хороша в этом, что я начинаю жалеть, что мы не дома, в постели, и на нас гораздо меньше одежды.
– Жестче и сильнее?
Черт. Зачем она это говорит?
– Я не против.
Она усиливает хватку и крепко сжимает, отправляя меня на небеса. Это всего лишь её руки. Я хочу больше. Гораздо больше. Как я могу быть возбужден и расслаблен одновременно?
Её руки обхватывают мои щеки, заставляя наклонить голову назад, так что я смотрю на нее сверху вниз. Она наклоняется и оставляет поцелуй у меня на лбу. Боже, как бы я хотел, чтобы это были мои губы.
– Надеюсь, как-нибудь мне вернется это.
– С удовольствием.
Я бы с удовольствием прикоснулся руками к Розе. В любое время, в любом месте, где она захочет.
***
– Проклятье.
Я тянусь за полотенцем, чтобы взять кофеварку, прежде чем кофе проливается на пол.
Я еще больше неуклюж, чем месяц назад. Симптомы ухудшаются. Болезнь побеждает меня, и я не могу остановить это. Роза заметила небольшие изменения. Тремор. Судороги. Слабость. Она несколько раз спрашивала меня о них, но
Я ненавижу лгать женщине, которую люблю. И как бы я это не презирал, пришло время рассказать Розе о диагнозе, пока не стало хуже. Она пробыла в моей жизни всего девять месяцев. Я не готов бросить её, но я не позволю ей остаться и смотреть, как я превращаюсь в ничто.
Она приходит на кухню, когда я заканчиваю убирать бардак.
– Что мой любимый шеф-повар готовит на завтрак в это прекрасное субботнее утро?
– Панкейки с рикоттой, черникой и беконом.
– О, вкуснятина. Хочешь, я помогу?
– Нет. Я уже почти закончил.
– Почему ты так рано встал?
– Не мог заснуть.
Я знал, что расскажу ей сегодня, и это не давало мне покоя.
Я работаю над тем, чтобы поддерживать приподнятое настроение, пока мы едим. Я пытаюсь запомнить то, как она смотрит на меня, потому что я знаю, что это последний раз, когда она видит меня таким. Как своего спутника. Как будто я не болен. Как полноценный мужчина.
– Пойдем в гостиную. Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.
– Хорошо.
Она усмехается, у нее веселый голос. Но ненадолго. Я собираюсь выбить почву из-под её ног.
Мы сидим на диване напротив друг друга. Я смотрю в ее глаза, огромный комок подступает к горлу. Я не знаю, как это сделать.
Роза берет меня за руки.
– Всё хорошо, Баш. Не нервничай. Я готова к этому.
Я не знаю, что она думает я собираюсь ей раскрыть, но что бы это ни было, она ошибается.
– Мне нужно тебе кое-что сказать. И оно не очень хорошое. Я болен.
От заминки в ее дыхании до мерцания в ее глазах, я знаю, что она находится в замешательстве. Я не выгляжу больным.
– Я каждый день провожу с тобой, Бастьен. Что у тебя такое, чего я не видела?
Я стараюсь проглотить комок в горле, но он никуда не уходит.
– Год назад мне поставили диагноз БАС.
– БАС?
Роза качает головой, и я понимаю по ошеломленному взгляду в ее глазах, что она что-то понимает в этой болезни.
– Боковой (латеральный) амиотрофический склероз. Болезнь Лу Герига. Ты знаешь, что это такое? И понимаешь, что со мной будет?
Ее глаза расширяются, а ее нижние веки наполняются слезами.
– Я знаю, что это такое. Но должно быть это какая-то ошибка. Это не может быть правдой.
Никто, кроме меня, не желает больше, чтобы врачи ошиблись.
– Я был у трех врачей. Все они диагностировали мне спорадическую форму заболевания.
Она закрывает рот рукой, чтобы заглушить крик.
– Нет.
– Иди сюда.
Я притягиваю её к себе. Я держу ее, и она цепляется за меня, рыдая до такой степени, что чуть теряет дыхание.