Дорогая находка
Шрифт:
– Сколько спросите, – пожав плечами, ответила гадалка, недовольная его реакцией на клиента.
– Стольник, – холодно ответил тот, повернув ключ зажигания и не глядя на Яну.
– Подождите, – остановила она его. – Вы меня ждете в Агафоновке минут десять, а потом везете до Багаевки. Два стольника. Идет?
– До Багаевки? – переспросил таксист, приподняв брови, хотя все и так прекрасно слышал. – Двести пятьдесят.
– Согласна, – ответила Милославская, усаживаясь на заднее сиденье и мысленно говоря: «Черт с тобой!».
Машина
На улице совсем стемнело, и другой человек чувствовал бы себя жутковато, намереваясь отправиться с неизвестным мужчиной в богом забытую деревню, где надо было еще и копаться в каких-то там развалинах. Милославская к числу этих других не принадлежала, и чувство страха не завладело ею ни на минуту.
Она смотрела в окно и только мысленно подгоняла таксиста, не успевавшего порой проскочить на зеленый и нерасторопно трогающегося при разрешающем сигнале светофора.
– Вот тут! Тут, – громко сказала она ему, указывая на свой дом, наполовину скрытый дубовыми ветвями.
Водитель притормозил и сказал ей насмешливым повелевающим тоном:
– Десять мину-ут! Как договорились…
Яна искусственно улыбнулась и засеменила к калитке. Джемма, загодя начавшая лаять, успокоилась, сразу узнав знакомый хозяйский голос.
– Некогда мне тебя ласкать, – строго бросила ей, трущейся о ноги, Милославская.
После этого гадалка поспешно удалилась в кладовую, где, второпях переворачивая все кверху дном, отыскала фонарик, старый, тяжелый, но довольно хороший, мощный, и запасные батарейки к нему.
Все это она сложила в твердый лаковый пакет с короткими плетеными ручками и поставила его в прихожей, у порога. Увидев свое отражение в зеркале, Милославская сдвинула брови и стала торопливо снимать сарафан. Бросив его прямо на пол у зеркала, она бросилась в спальню, где почти с солдатской выправкой облачилась в спортивный костюм, дающий ей полную свободу в движениях.
– Джемма, ты со мной, – сообщила она собаке, втискивая ногу в кроссовок.
Овчарка завиляла хвостом и стала зачем-то нюхать около порога.
– Ну, кажется все, – на выдохе проговорила Яна, осматриваясь.
Потом она перекинула сумку через плечо, подняла с полу пакет, призывно чмокнула, глядя на Джемму, и вышла из дома.
Таксист, как и было уговорено, ждал ее, ритмично перебирая пальцами в такт мелодии, которую он слушал.
– Ого! – присвистнув, сказал он, увидев Джемму. – Вот это сопровождение, я понимаю. А почему не в наморднике? – добавил он назидательно.
– Она не кусается, – сухо ответила гадалка, натянув поводок усевшейся у нее в ногах собаки.
– А если вдруг? – игриво спросил водитель, впервые посмотрев Милославской в лицо.
– Не провоцируйте ее такими вопросами, –
Такой ответ парню пришелся не по душе. Он немного нахмурился и завел двигатель.
– Одиннадцать минут, – заявил он гадалке, трогаясь и поглядывая на часы, а, обернувшись, хотел улыбнуться в знак некоторого примирения.
– Хорошо, я дам вам на рубль больше, – отрезала она, опередив его жест вежливости.
На этом дружеская беседа была исчерпана. Весь путь таксист и его клиентка провели молча.
ГЛАВА 25
– Ну и куда тут? – хмуро спросил водитель, вглядываясь в тугую непроглядную тьму.
– Вдоль этой улицы еще метров пятьсот, а там, на отшибе немного, домик, – оживленно проговорила Яна.
Таксист сбавил скорость, видя освещаемую фарами неровную ухабистую дорогу, и поехал по указанному гадалкой пути более чем неспешно, так что едва ли он мог обогнать быстро бегущего человека.
Милославская нервно поглаживала Джемму, а та отвечала ей нетерпеливым поскуливанием.
Улица почти закончилась, оставалось три-четыре дома.
– Тут, пожалуй, остановите, – сказала Яна.
– А как же домик на отшибе? – иронично спросил парень, притормаживая и кивая вперед.
– Отменяется, – ответила гадалка, протягивая ему условленную сумму денег.
Тот с равнодушным видом принял ее.
– Благодарю, – произнесла гадалка, покидая автомобиль. – Джемма, вперед.
Водитель ничего не ответил своей пассажирке и, развернувшись, поехал в обратном направлении.
Яна специально попросила его остановиться немного поодаль от дома Ермаковой и разрушенного дома, в развалинах которого она намеревалась работать в ближайшее время. Ей не хотелось, чтобы свет фар привлекал к себе внимание – в доме Евдокии Федоровны вполне мог кто-то оказаться. Неудачник Леня, например.
Милославская двинула вперед. Она шла неслышно – ноги ее, обутые в кроссовки, мягко ступали по тропинке, устланной травой. Джемма бежала чуть впереди, высунув язык и обнюхивая дорогу впереди себя.
Улица быстро закончилась. Гадалка завернула за угол. В окнах ермаковского дома было темно. От него веяло чем-то недобрым, и Яна опустила взгляд, не желая впадать сейчас в меланхолию.
– Ну вот и все, – тихо сказала она, остановившись метров через двадцать, – пришли.
До руин оставалось не более пятнадцати шагов. Собака вела себя спокойно. Милославская посчитала это хорошим знаком и, достав фонарик и включив его, посветила впереди себя.
– Идем, – скомандовала она.
Собака подчинилась. Яна попыталась построить план ближайших своих действий – да, сначала она возьмется за то, что осталось от дома, то есть его развалины, а потом за двор и надворные постройки, вернее, за то, что они теперь собой представляли.