Дорогая, я не изменю(сь)

Попова Елена

– Ну, сегодня было как-то не до этого, – усмехнулся муж. – Весь день – сплошной праздник.

– И то верно, – хохотнула я. – Вале я уже позвонила, и ты знаешь, она сходу откликнулась на мое предложение. Вот только сможет выйти не раньше чем через три недели, так как ее ребенок еще только привыкает к садику.

– Ну вот… – недовольно вздохнул Гера, и вставил ключ в замочную скважину. – И начнутся у этой твоей Вали бесконечные больничные.

– За это не стоит переживать. Людмила Павловна на пенсии,

так что все больничные и посиделки с внуком возьмет на себя. Люба пусть пока хоть что-нибудь поделает эти три недели, а как только Валя выйдет, отправится в бухгалтерию.

* * *

Все готово: еда из ресторана разложена по тарелкам и украшена зеленью, играет легкая романтическая музыка, горят свечи и… мой вечерний образ тоже полностью завершен. Осталась только вишенка сверху.

Я воткнула в пучок заколку в виде бутона розы, покрутилась перед зеркалом, подмигнула своему отражению и, звонко цокая каблуками, вышла из спальни.

Герман сидит в центре стола такой красивый! На нем белая рубашка, темно-синий галстук, волосы уложены гелем.

– Ты прямо джентльмен, не иначе! – смущенно улыбнулась я и села напротив мужа.

В бокалы полилось вино, по моим венам разлилось тепло от предвкушения подарка и благодарности за него, которую получит этой ночью муж.

Герман встал, поднял бокал. Я выпрямилась, глядя на него снизу вверх.

– Милая, сегодня в нашей семье замечательный праздник – твой день рождения! – взволнованно сказал он. – В общем, ты знаешь, как я не люблю все эти длинные речи, так что давай сразу к делу.

Гера расправил плечи, уверенно прочистил горло.

– Я долго думал, что тебе подарить, и… Минутку!

Он сбегал в прихожую и вернулся с коробочкой, перевязанной белым бантом.

– Надеюсь, тебе понравится, – с улыбкой сказал он и вручил подарок.

Под треск свечей и нашу любимую песню Стинга Shape of my heart я беспокойными пальцами развязала бант, открыла коробочку и…

И все вокруг накрыло густым туманом. Накрытый стол, свечи, Герман – исчезло абсолютно все.

Остался только билет на концерт в филармонию, лежавший на дне коробки, и сумасшедший стук моего сердца.

Глава 15. Удар под дых

Гера

– …П-полечка, что с тобой? – хрипло спросил я, пытаясь понять: куда так резко испарилось ее праздничное настроение?

Неужто не угадал с подарком? Она же так хотела пойти на этот концерт…

Но увидев билет в филармонию, Поля ни с того ни с сего стала белой, как скатерть, ее плечи покрылись мурашками, губы задрожали.

Подняв на меня влажный взгляд, жена надломленным голосом вымолвила:

– Билет, значит?.. – вымученно улыбнулась Полина. – В филармонию… М-м…

Придерживаясь

за край стола, она встала со стула, пошатываясь, подошла ко мне, пристально посмотрела в глаза и по ее щекам скатились слезы.

– А браслет ты кому подарил?

Удар под дых.

В солнечном сплетении резко сдавило, в горле намоталась колючая проволока, я растерянно заводил взглядом по кухне.

– П-поль, я… – И в следующую секунду от стен кухни отскочил звонкий хлопок от ее пощечины.

– Сволочь! – прокричала она мне в лицо и смахнула со стола бокалы. – Скотина! – еще один взмах руки и на пол полетели ваза с цветами и тарелки с едой.

Жена, сверля меня гневным взглядом, попятилась назад, рывками сняла с ног туфли, швырнула ими в меня и, громко всхлипывая, быстро пошагала в коридор.

– Убирайся из моего дома, Степанов! ПОШЕЛ ВОН! – крикнула она, и я вздрогнул от хлопка двери в спальню.

«Вот черти полосатые! – Я вцепился трясущимися пальцами в волосы и до боли сжал их у корней. – Откуда она узнала про этот браслет? Ну откуда, ети ж твою мать, она про него узнала?!»

«Так, Гера, спокойно, спокойно… Возьми себя в руки. – Я набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул. – Давай же, придумай что-нибудь, и как можно резче!»

Вжав ладони в подоконник, быстро покусал изнутри щеку.

«Потерял? Украли? Сломался? Ети ж твою налево!» – взревел я от безысходности.

Если б знал, откуда она узнала про браслет, точно нашел бы способ выкрутиться.

Я принялся мерить шагами кухню.

«Она в курсе, что я уже купил браслет, или просто знает, что собирался его купить?»

И тут пятку левой ноги внезапно пронзила адская боль.

– Да чтоб тебя и этот проклятый день! – Сжав губы и поморщившись от боли, достал из ноги осколок от бокала.

Снял окровавленный носок, швырнул его в занавеску, пропрыгал на одной ноге к ванной комнате и в этот момент распахнулась дверь спальни. Оттуда вылетел мой чемодан и с грохотом шмякнулся на ламинат.

– У тебя ровно три минуты, Степанов! ТРИ!

Поля, растрепанная и в перекошенном платье, вышла в коридор. Ее плечи быстро поднимались от частых вдохов, лицо злющее, глаза метали в меня молнии.

– Пока я была в Сочи, да? Или раньше? Давай, Степанов, скажи мне, когда ты ее нашел? – пропыхтела она, сдувая со лба челку.

Все еще не найдя приличного оправдания, я приложил ладонь к напряженной груди.

– Поль, давай ты сначала остынешь, и я тебе все объясню.

Через боль ступив на ногу, прохромал к ней и выставил вперед ладони.

– Милая, ты же все не так поняла, я…

– Не подходи ко мне! – нервно замотала головой жена. – Не притрагивайся!

И оттолкнув меня, вбежала обратно в спальню и распахнула шкаф.