Дорогая жизнь

Куин Меган

Что с психологом? Он должен был провести сегодняшний день с ним.

— Ну…

— Да ладно, — отвечаю, не в состоянии смотреть на него. — Я уверена, ты и так знаешь причину.

— Давай сделаем вид, что я понятия не имею, — возражает он. — Я хочу услышать это из твоих уст. Скажи мне, почему ты мне не отвечаешь?

— Джейс.

— Холлин, — он не отступает.

— Почему ты вообще здесь? Разве тебе не нужно быть в Аризоне?

— Да. Но мне удалось вырваться на ночь. Я улетаю завтра. Как уже говорил, мой график гибкий в моем нынешнем положении.

—

Так почему ты здесь?

— Разве это не очевидно? — он делает еще один шаг ближе. — Я хочу знать, что происходит с тобой.

— Ничего не происходит, — я переступаю с ноги на ногу, избегая зрительного контакта с прекрасным американским парнем.

— Чушь, — говорит он и вздыхает.

Он подходит ближе, опираясь на мою машину. Его руки в карманах облегающих джинсов, и я замечаю, как его предплечья в мурашках под рубашкой с длинными рукавами. Разве он не в курсе, что в Колорадо еще зима? Где его куртка?

— Холлин, ты нужна мне, — признается он, выдергивая меня из мыслей и возвращая к нему.

— Что?

— Ты нужна мне, Холлин. Ты единственная, с кем я могу говорить обо всем. Я нашел в тебе поддержку, и когда я больше всего в тебе нуждаюсь, ты закрываешься. Это нечестно. Я думал, что важен для тебя.

— Джейс, — я вздыхаю, мое сердце колотится. Он нуждается во мне. Когда в последний раз кто-то действительно нуждался во мне? Когда Эрик был жив. И так я возвращаюсь к тошнотворному чувству, которое никак не проходит. Поэтому я говорю правду: — Я чувствую себя виноватой рядом с тобой.

— Виноватой? — он приподнимает брови, смущенный моим ответом. — Почему?

— Потому что.

Ага, отличный ответ. Я просто мастер по части бесед.

— Не потрудишься объяснить?

— Нет, — я скрещиваю руки на груди и продолжаю смотреть вниз.

— Холлин, просто скажи это, — сурово говорит он. Указательным и средним пальцем он приподнимает мой подбородок, заставляя посмотреть на него. — Мы честны друг с другом. Скажи, что происходит.

Вздохнув, я сажусь на капот моей машины, положив рядом сумку. Джейс подходит, вклиниваясь своим телом между моих ног, заполняя пространство. От этой близости, я глубоко вздыхаю, прежде чем ответить.

— Мы поцеловались.

— Да, я помню, — он ухмыляется, облегчая напряжение в плечах.

— Это плохо.

Его бровь с недоверием поднимается.

— Это было плохо? Прошу заметить, это было чертовски здорово. Настолько хорошо, что единственная причина, из-за которой я не пошел за тобой, так как решил, что тебе нужно пространство. В противном случае я, наверное, всю ночь бы трахал твой рот языком, — его голос низкий, соблазнительный и сексуальный, и я чувствую, как начинаю дрожать от его слов.

— Мило, — говорю неловко, заставляя его смеяться.

— Мило? Давай, Холлин, ты меня убиваешь. Дай парню потешить свое эго.

Я хихикаю от болезненного взгляда на его лице.

— Я не это имела в виду. Поцелуй был потрясающим, но это заставляет меня нервничать. Ты первый человек, которого я поцеловала с тех пор,

как умер Эрик. Независимо от того, как я пытаюсь посмотреть на это, это похоже на обман.

От моего признания его взгляд смягчается. Он подходит ближе и приседает, чтобы наши глаза были на одном уровне, и опускает руки на мои бедра, согревая меня.

— Холлин, ты не обманываешь Эрика. Я могу понять это — целовать человека, когда твое сердце все еще с другим, но это не обман. Это дает возможность двигаться дальше. Отпустить, чтобы жить дальше.

— Но я к этому не готова, — я повышаю голос.

Когда Джейс проводит руками по моим бедрам и сжимает их, мне кажется странным, что я чувствую себя комфортно. Он должен быть для меня чужим, но я чувствую связь с ним.

— Ты никогда не будешь до конца готова, Холлин. Тебе просто нужно закрыть глаза и прыгнуть. Доверяй себе и окружающим тебя людям.

Чувствуя подступившие слезы, мое сердце разрывается от мысли отпустить Эрика. Как можно отпустить то, что едва началось? Как я могу отпустить то, что дало мне жизнь? Это была любовь или это был Эрик? Я оплакиваю потерю того, с кем провела так мало времени. Как и Джейс. Осознание реальности бьет по мне. Мы действительно переживаем одно и то же и, несмотря на его недавнюю неудачу, у него, видимо, намного больше сил, чем у меня. Могу ли я двигаться вперед? Он нуждается во мне, но я так мало ему отдаю. На самом деле все, что я сделала — это слушала. Слушала. Я говорила об Эрике — чаще в четырех стенах моей квартиры. Удастся ли нам двигаться вперед вместе? Он это предлагает? Если я продолжу с ним дружить, будет ли это значить, что я неверна Эрику? Или это нормально — найти друга в период горя? Я бы солгала, сказав, что испытываю к нему только дружеские чувства. Да и какая женщина могла бы иначе? Я тоже полагалась на него, и в некотором смысле было бы эгоистично отрицать, какую силу он находит во мне. И я не та девушка. Могу я быть для него большим? Могу ли я…

— Ты прыгнешь? — спрашиваю его. — Если я прыгну, ты сделаешь то же самое?

Отступив, он встает и хватается за затылок, размышляя над моим вопросом. Взглянув на меня, он спрашивает

— Ты прыгнешь?

— Если только с тобой. Я не могу это сделать одна.

— Это невыгодная сделка, — улыбка проходит через его красивые черты. — Это будет нелегко.

— Я и не ожидаю этого, просто не заставляй меня делать это в одиночку, Джейс.

— А ты перестанешь избегать меня?

— Да, — застенчиво улыбаюсь я.

— И с этого момента мы честны друг с другом?

— Да.

— Не прятаться, не скрывать.

— Согласна.

— Хорошо, — он идет вперед и берет мою руку. Поставив меня на ноги, он подходит ближе, другой рукой схватив мое бедро. Вина все еще гложет меня, и мой живот переворачивается с каждым прикосновением Джейса. — Поскольку мы честны, я должен кое-что сказать. Как только я впервые увидел тебя, я знал, что мы связаны на более глубоком уровне.

— Как ты это узнал? — спрашиваю я, задыхаясь.