Дорогая жизнь
Шрифт:
И вот так она, как и моя свобода, исчезла в мгновение ока.
Шаг 1 : Скорбь
Холлин
— Три… два… один… Счастливого Нового года!
Я слышу шум, исходящий от экрана, а голубые и серые конфетти вспыхивают в небе, как и шляпы от спонсора передачи «Нивеа». Целующиеся пары, празднующие люди, и все веселятся
— Говори, что хочешь, Райан, ты не скажешь что-то важное, — бормочу я.
С чипсами Cheez Doodle во рту, которые окрасили уголки губ в оранжевый цвет, я со вздохом говорю:
— С новым Годом, Принц Уильям.
Оглянувшись, я беру принца Уильяма, мою золотую рыбку. Или правильнее сказать — мою мертвую золотую рыбку. Это произошло два дня назад, но мне было лень убрать его.
— Я бы поцеловала тебя, если бы ты не вонял на всю квартиру. Ты пахнешь отвратительно, поэтому я не буду этого делать.
Чипсы падают мне на грудь, когда я беру баллон с освежителем воздуха, поднимаю его к потолку и нажимаю на кнопку. Он с запахом «горного тумана», и когда он наполняет квартиру, я чувствую, будто нахожусь в осиновом лесу.
Это жизнь. Только начался новый год. У меня есть сырные колечки, мои волосы собраны в узел, мои полосатые носки еще времен средней школы болтаются на ногах. Лучше не придумаешь.
Я опять нажимаю на кнопку, снова чувствуя запах и наблюдая, как капли падают на ковер.
— Знаешь, принц Уильям, они немного антиклиматичны. Ты чувствуешь то же самое?
Я смотрю на него в ожидании ответа.
— Буль, буль, буль, я согласен, Холлин, — произношу я жутким голосом.
Я осматриваюсь: пачки с чипсами, разбросанные по моему журнальному столу; валяющиеся на полу фотографии знаменитостей, вырванные из журналов; мокрое пятно на ковре от освежителя воздуха, а мой диван напоминает окрас леопарда из-за отпечатков пальцев после чипсов.
Я чувствую себя хуже некуда.
Встряхнув освежитель, и поняв, что он закончился, я позволяю ему выскользнуть из моей руки и упасть на ковер. Я начинаю плакать из-за этого. Да, я опустилась на самое дно.
Я тру глаза, когда входная дверь открывается, и моя лучшая подруга Аманда заходит вместе со своим парнем Мэттом.
— С Новым… — она останавливается и начинает махать рукой перед лицом. Мэтт начинает кашлять, натягивая свой жилет на лицо в качестве маски.
— О боже, — говорит она с недовольством. — Кто здесь умер?
— Я увлеклась с использованием освежителя, — отвечаю я уставшим голосом.
Сев прямо, я оглядываю их одежду. На Аманде облегающее блестящее платье, и длинное черное пальто в горошек, а Мэтт — в темных джинсах, рубашке и жилете. Он трет руки, пытаясь согреться.
— Я думала, что вы
— Так и есть, но там было неинтересно, — Аманда осматривает комнату и морщит нос от беспорядка моей квартиры. — Ты — свинья.
— Ха, спасибо. Что скажешь про мой «лес»?
— Я буду на кухне, — Мэтт быстро исчезает, и я слышу, как он роется в моем холодильнике.
— Твоя золотая рыбка умерла, — обращается ко мне Аманда.
Я разрываю пачку и слизываю с фольги остатки приправ.
— Скажи то, чего я не знаю.
— У тебя есть что-нибудь еще, кроме соуса табаско и грейпфрута? — кричит Мэтт с кухни.
— Нет, принеси соус, я хочу пить.
— Да, принеси его, — говорит она с осуждением. — Ты можешь присоединиться к Холлин, со всем этим ее мусором.
Не желая быть ужасной хозяйкой, я протягиваю ей крендель, спрашивая:
— Хочешь доесть соль, которая осталась в самом низу?
— Ты действительно хочешь соус? — спрашивает Мэтт, протягивая его.
Я тянусь к нему, но Аманда быстро отбрасывает его. Бутылка катится по полу, присоединяясь к освежителю воздуха.
— Она не будет его пить. Бога ради, Холлин. Посмотри на себя.
В этом нет необходимости, я знаю, что увижу в зеркале. Учитывая, что я начала отвечать за свою рыбку. Я не хочу, чтобы моя и без того убитая самооценка опустилась ниже плинтуса.
— Все в порядке, — отмахиваюсь я.
Мне не нужно напоминать.
Я вижу сочувствие и сострадание в ее взгляде. Но я знаю, что она скажет дальше, и мне это не понравится. Наклонившись, она сжимает мое колено и качает головой.
— Нет, ты не в порядке.
— Не начинай, — я стряхиваю со своей рубашки крошки, которых столько, что можно накормить семью мышей, устроив им День благодарения. — Я не в настроении.
— Ты всегда не в настроении, — бросает она в ответ. Ее состояние меняется до раздражения.
— У меня не бывает плохих дней.
— Ты можешь убрать свой сарказм и сказать, что происходит?
Я видела, как Аманда расстраивалась из-за меня раньше, но не так как сейчас.
— Это немного неловко, — говорит Мэтт, качаясь на пятках. — Я думаю, что возьму соус табаско и посмотрю, что могу сделать на кухне.
Он подходит, чтобы взять его, когда Аманда хватается за него.
— Нет. Этот разговор включает и тебя тоже.
— Что это за разговор, при котором необходимо его присутствие? Это все то же самое, Аманда. Ты скажешь мне, что прошло уже полтора года с тех пор, как умер мой муж, что мне нужно прекратить депрессовать и продолжить свою жизнь. Что мне нужно вернуться в медицинскую школу и закончить учебу, чтобы я могла бросить работу официантки в итальянской закусочной у Чака. Я слышала это раньше, и меня это не интересует.