Дорогая жизнь
Шрифт:
— Я и не думал болеть за какую-либо другую команду, — Джереми обнимает меня, успокаивая мое разбитое сердце.
Картер
— Чувак, ты издеваешься надо мной с этим сэндвичем? — Фитси разговаривает с набитым ртом, когда соус капает с его губ.
— Ты о чем? — я вытираю руки и жду вердикта.
— Я сейчас умру от такого вкуса, но не могу остановиться это есть. Кто знал, что мясной рулет может быть таким чертовски хорошим, — он снова
— Лучше, чем сэндвич в Черную пятницу?
Это более-менее похоже, так как в нем есть фарш из индейки, яблоки, сельдерей, начинка с клюквенным соусом и жареная зеленая фасоль.
— О, черт. Я забыл про Черную пятницу, — он раздумывает, глядя на огромный сэндвич. — Я не знаю, чувак. Там халапеньо и бекон. Но Черная пятница, как День Благодарения между двумя поджаренными булочками, — подняв руки, он говорит: — Я не могу решить. Мне все нравятся.
Есть еще один, про который я не сказал, потому что как только сделаю это, он назовет меня дебилом, а я не готов к этому. Но он будет фаворитом на Черную пятницу. Напоминает Breaking Bad в «Запрете» — мясной рулет с клюквой, апельсиновым мармеладом и овсяными хлопьями. У меня ушло много времени на улучшение рецепта, прежде чем решить, что это будет справедливо для нее.
— Так и есть, — говорит Фитси, снова с набитым ртом. — Это охренительно.
— Правда? — спрашиваю я.
Неужели так и есть?
— Да, чувак. Я так считал еще до того, как попробовал. Просто хотел получить бесплатную еду. Я верил в тебя и не упустил бы возможность инвестировать в твое будущее.
— Так ты заставил меня сделать все это для тебя просто так?
— Не просто так. Теперь мне не нужно беспокоиться об ужине.
Я качаю головой.
— Ты мудак.
Подняв брови, он хлопает себя по губам.
— И здесь я планировал дать тебе пять тысяч долларов.
— Ты все еще можешь оставаться мудаком и дать мне деньги, — ухмыляюсь я.
— Не знаю, нравится ли мне эта новая сторона тебя, — Фитси указывает на меня пальцем.
— Что за сторона?
— Без депрессии, с надеждой на будущее. Слишком много улыбаешься. Это не может быть из-за той программы. Ты наконец-то снова сошелся с той девушкой и не сказал мне?
— Нет, — повернувшись к раковине, начинаю мыть посуду. Я полон решимости сделать это. — Еще нет, но скоро.
Джейс
Я вытираю руки о бедра в сотый раз, ткань моих бейсбольных шорт начинает раздражать мою кожу. Раздевалка пустая, остальная часть команды на тренировке, отрабатывает удары. Когда я беру несколько мячей из корзины рядом со скамейкой запасных, тренер урезал мне перерыв, чтобы собрать все мое дерьмо, как он выразился. Он понимал меня все это время, и я уверен, что он снова готов сделать меня шортстопом и вернуть к нормальной игре.
Я хочу снова дышать.
Но для этого мне нужно сделать несколько вещей, и одна из них — увидеть ее сегодня.
Страх съедает меня живьем, когда
Я слышу звуки шагов в коридоре и голос Эрла, нашего менеджера клуба, эхом отдается, когда они подходят. Все. Я приготовил свою речь и собрал все свое мужество.
Когда дверь открывается, я встаю, снимаю бейсболку и вижу Джун и Алекс, которая следует за ней с коляской.
Мой желудок ухает вниз, сердце колотится, а во рту все пересохло. Да, вся влага в моем теле подступает к моим глазам.
— Джейс, я так рада тебя видеть, — вместо того, чтобы пожать мне руку, она сразу крепко обнимает, положив голову на мою грудь, унося меня в мир комфорта. Это как материнское объятие.
— Привет, Джун. Я тоже рад тебя видеть. Ты хорошо выглядишь.
— Спасибо, ночью Хоуп спала лучше. Это было очень неплохо для мешков под глазами, — шутит она.
— Уверен в этом, — глядя на Алекс, я подхожу к ней, и она с любовью обнимает меня. — Алекс, ты хорошо выглядишь.
— Спасибо, — смотря на мою форму, она спрашивает: — Готов к игре? Для этих ударов нужен небольшой подъем, — она подмигивает мне, и я подхватываю ее игривый настрой.
— Да, сегодня утром были хорошие результаты. Я готов, — глядя на коляску, я спрашиваю: — Как она?
— Прекрасно. Хочешь подержать ее?
Вот зачем они здесь, чтобы я мог лучше привыкнуть к дыре в моей душе и быть уверенным в решении, которое принял.
Сглотнув, я киваю, снова вытирая руки о шорты.
Обойдя коляску, Джун расстегивает застежку и тянется вниз. Когда она поднимается, я вижу в ней крошечную девочку с ярко-красным бантом в волосах и…
Черт, мое сердце перестает биться. Волна онемения поднимается по моим ногам, и из меня вырываются слезы, которые я сдерживал.
В руках Джун прекрасная маленькая Хоуп в футболке с надписью: «Джейс Барнс».
— Господи, — бормочу я, подходя ближе на шатких ногах. — Она так прекрасна.
— Вот так, — Джун протягивает ее, и я обнимаю ее дрожащими руками.
Отодвинув одну из кушеток, я сажусь и смотрю на Хоуп, ее взгляд вызывает у меня слезы, которые падают на ее футболку.
— Привет, прекрасная леди, — она улыбается мне и издает самый красивый звук, который я когда-либо слышал. — У тебя замечательные мамы, знаешь это? — я смотрю на плачущих Алекс и Джун, которые фотографируют нас на свой телефон. Я касаюсь пальцем ее крошечной руки, она плотно сжимает ее, и от этого по мне будто бы проходит молния прямо к моему сердцу. — У тебя крепкая хватка, сладкая горошинка.
— Может быть, она тоже будет играть, — говорит Алекс. — С такими генами.
— Возможно, — я улыбаюсь. — Она такая жизнерадостная и счастливая. — Хоуп улыбается и смотрит на мою бейсболку. — Хочешь надеть ее? — я снимаю ее и осторожно надеваю ей на голову. Она слишком большая для нее, но она все еще выглядит самой красивой маленькой девочкой.
— Это такой особенный момент для нас, — говорит Джун, вытирая слезы счастья со своих щек. — Мы хотим, чтобы она поддерживала отношения с тобой, Джейс. И с Ребеккой тоже. Мы семья.