Дороги Аннуина
Шрифт:
Хотела она сказать, что не умеет. Ей не нравилось танцевать, это выглядело смешно и нелепо, и Сага ни разу не пробовала скакать и вышагивать под музыку, как другие. Но было неудобно отказывать тем, кто оказал гостеприимство. Поэтому она кивнула:
— Ну, я не против.
— О, это прекрасно! — Воскликнули обе девочки разом. Одна подхватила Сагу за одну руку, другая — за другую.
— Потанцуй и ты с нами, — кивнули они юноше. Тот не стал отказываться и замкнул небольшой хоровод.
Пламя в очаге внезапно вспыхнуло ярче и разделилось на отдельные языки.
В голове было пусто, легко и туманно. «Танцуй и смейся, танцуй — ведь это прекрасно», — это было единственной мыслью в голове. И Сага смеялась и смеялась, думая, что никогда ничего прекрасней с ней не происходило.
Пламя внезапно замерло. Затем взвилось вверх огромным столбом, поглощая огненных плясунов. Дверь в холм — дом распахнулась с грохотом, словно в неё ударил сильный порыв ветра. Хоровод остановился, прекращая движение, и Сага неожиданно поняла, что ноги страшно устали и сильно болят.
Прямо на пороге, в дверях, стоял худой, одетый в длинное рубище с капюшоном старик. Он опирался на сучковатый посох, и его глаза, поддернутые дымкой, смотрели перед собой.
Хозяйка дома торопливо поклонилась неожиданному гостю.
— Ты почтил нас своим присутствием, отец провидцев, — сказала она, и в голосе её звучало удивление. Старик обвел глазами помещение, и его взгляд остановился на рассыпавшемся хороводе.
— В прежние времена вы любили танцевать с заблудившимися людьми до упаду, пока мясо не слезало с их ног, — голос у старика был хрипловатый и негромкий, — но это было слишком давно.
— Она заблудилась в нашем мире, — выступил вперед юноша, всем своим видом демонстрируя уверенность и гордость, — почтить традиции было бы великой честью для нашего рода.
Старик шевельнул седой бровью. Хозяйка дома бросила на сына взгляд, в котором приказ замолчать смешивался с явным беспокойством.
— Теперь люди не оказываются в лесах, ведь у них лесов почти, что нет, да и вам туда давно нет дороги. Но люди и не блуждают в Нижнем Мире случайно, чтобы стать жертвой ваших хороводов, — произнес старик.
— Мы просим простить нас, — торопливо произнесла хозяйка дома, — если тебе угодно, то мы отпустим её.
Старик издал звук, похожий на смех и на кашель одновременно. Обе девицы и юноша отошли от Саги как можно дальше, и на их лицах не было прежнего веселья, одна лишь озабоченность и досада.
— Подойди сюда, —
— Обернись и оглядись теперь.
Сага последовала приказу.
Огонь в камине давно угас, и на каменных плитах висела плотная сеть паутины. Вместо шелкового зеленого ковра сквозь трещины в камне пробивались трава и сорняки. Прекрасная хозяйка дома была одета в светлое оборванное рубище, и из — под перекинутых на грудь длинных волос, виднелись острые уши. Молодые обитатели дома в холме выглядели так же, и казались теперь не только прекрасными, но и внушающими безотчетный страх. Сага подавила дрожь, подумав о том, чем бы закончился их буйный хоровод, не появись этот старик.
— Пойдем, — произнес спаситель и развернулся, уходя из холма и постукивая посохом по каменным ступеням.
Вдоль холмов медленно стелился туман, его тонкие полотна зависали почти над самой землей. Зябко ежась от влажного и прохладного воздуха, Сага брела следом за стариком. Тот уверенно шел прочь, и равномерный стук деревянного посоха о попадающиеся по пути камни, отмечал его шаги.
Старик не проронил ни слова, пока они не оставили холмистое поселение позади и не прошли достаточно далеко, чтобы туман скрыл его полностью. Словно перед ним расстилалась видимая только его глазам тропа, мужчина уверенно шел через поле, сменившееся молодым пролеском. И когда вокруг стали подниматься всё более высокие и крепкие стволы деревьев, Сага поняла, что они оказались в лесу. Только сейчас она неожиданно вспомнила всё, происшедшее до того, как оказалась прямо перед домом красавца — плясуна. Стоило ей войти в дом, как она напрочь позабыла и о том — куда шла, и о том — что случилось с её спутником.
— Спасибо Вам, — робко начала Сага, — что вытащили меня оттуда, из хоровода.
— Эльфы — плясуны, — ответил старик, — им ничего больше не доставляет такой радости, как водить хороводы и приглашать заблудившихся путников потанцевать. И они пляшут и пляшут до тех пор, пока не упадут замертво.
Сага вздрогнула, вновь представив — чем бы закончилось опрометчивое согласие присоединиться к плясунам.
— Ещё раз спасибо Вам, — заговорила она, — но я должна идти дальше.
Старик неожиданно остановился и обернулся к Саге:
— Ты думаешь, что сможешь одна добраться до гор, которые прячут Каэр Сиди?
Она смотрела на него, испытывая удивление, смешанное с испугом. Откуда этот полуслепой старик мог знать так много?
— Как Вы нашли меня у плясунов? — Нарастающие подозрения заставили Сагу сделать шаг назад. Старик оперся на свой посох и прищурил свои глаза, смотрящие сквозь девочку:
— Я вижу многое, девочка, достаточно вижу, чтобы знать — в каком доме сейчас пекут хлеба женщины, а на каком поле кобыла рожает жеребенка. Может, я и выгляжу как слепой старик, но у меня есть не только эти два глаза.