Дороги и сны
Шрифт:
Создание нервно комкало в пальчиках тонкую цветастую ткань и беспомощно взирало то на телепорт, то на присутствующего в комнате постороннего мужчину, который стоял к Харгану спиной. Застыв в нелепой позе на одном колене, с букетом цветов в одной руке и бумажкой в другой, гость что-то торжественно зачитывал. Еще одного гостя увлеченный рядовой Тхим пока не заметил. Харган не отказался бы понаблюдать еще немного и разобраться, что здесь происходит, но жалостливая Ольга не пожелала издеваться над балбесом Тхимом и вслух поприветствовала
Солдат испуганно оглянулся, вскочил и вытянулся в струнку, все еще сохраняя на стремительно краснеющем лице следы былой торжественности.
– Ну? – требовательно произнес Харган, ожидая каких-нибудь объяснений.
– Не ругайте его, – слабо улыбнулась Ольга. – Он ничего плохого не сделал. Только он так непонятно изъясняется…
Харган молча вырвал из рук Тхима злосчастную бумажку и с третьего раза с трудом разобрал ее содержание. Кто-то сильно грамотный – скорей всего, славный множеством талантов рядовой Аман – угловатыми буквами древнего языка харзи записал для младшего товарища составленное на ломаном ортанском объяснение в любви. Харган невольно представил себе эту сцену – юный страдалец идет за советом, мудрый толстяк на пару со своей кухаркой кропают для него шпаргалку и объясняют местные обычаи, а он стоит, хлопает красивыми глазами и силится хоть что-нибудь запомнить…
– Рядовой Тхим, я жду объяснений.
Парень наконец выдохнул и с отчаянной решимостью человека, которому нечего терять, громко доложил:
– Я люблю эту женщину и хочу взять ее в жены. Потом, – спохватившись, добавил он, – когда она вам надоест. Мы и вас хотели попросить, но не успели… не убивайте ее. Очень прошу.
– Мы – это кто? – озадаченно уточнил Харган.
– Я, Харим, Тухти и Нетери. Аман не стал, сказал, что слишком стар для таких авантюр. Мы договорились, что объяснимся порознь, а к вам пойдем все вместе…
– А бумажка у вас одна на всех? – догадался наместник. Тхим понуро кивнул:
– Мы ж языка не знаем…
– И ты, значит, в этой очереди первый? Вы жребий тянули или как?
Еще один кивок. Это не войско, а загон для помешанных.
– Господин наместник… – подала голос Ольга. – Пожалуйста… Пусть идет. Не надо. Он ведь ничего плохого не хотел.
– Он хотел на тебе жениться, – насмешливо пояснил Харган. – Ну, что ответить бедному влюбленному идиоту, не знающему иностранных языков?
– Скажите ему, что я замужем. – В голосе девушки скользнуло удивление – дескать, что тут еще можно сказать? – И пусть идет.
Действительно, все ведь до смешного просто!
– Вам придется подвинуть вашу очередь. – Демон все же не удержался от искушения поиздеваться над олухами. – Кроме меня с этой женщиной хотел пообщаться Повелитель. И советник Шеллар просил ее для себя раньше вас. А еще, раз уж вы до сих пор не додумались выяснить, у нее есть муж. И до тех пор, пока лично я не скажу «можно», чтобы больше ни один болван с
Рядовой мгновенно сделался из свекольно-красного грязно-серым и бросился прочь, забыв даже попрощаться с дамой сердца.
– Просто не понимаю, – пожаловалась Ольга, провожая его взглядом. – Сколько живу, никогда меня мужчины вниманием не баловали. А этой весной как с цепи сорвались. Все поголовно. В Мистралии проходу не давали, по дороге сюда еле отвязалась от какого-то дворянина, ваши солдаты влюбленными взорами провожают… Неужели Жак не шутил и один размер груди в самом деле так много значит?
– Глупости. – Харган присел на край широкой кровати и внимательно присмотрелся к жертве влюбленных взоров. – Ты до сих не можешь вычислить, кто из четырех мужчин сделал тебе ребенка прошедшей зимой, и жалуешься, что на тебя не обращали внимания до весны?
Ольга чуть нахмурилась, махнула рукой и поинтересовалась его самочувствием, отчего наместник почувствовал себя идиотом похлеще Тхима со товарищи. Додумался напомнить… именно сейчас!
– Я временами торможу, так что не обращай внимания, если скажу какую-нибудь глупость, это… остаточные последствия. А ты как? И… как ребенок?
Раз уж ляпнул, надо теперь хоть выяснить точно…
– Да ничего вроде… У меня вчера живот заболел, я испугалась… Доктор пощупал, сказал, что тонус повышен, велел лежать. Теперь я лежу и боюсь, хотя ничего уже не болит.
– Раз доктор велел, значит, лежи. Но поговорить-то ты можешь и лежа?
– Конечно, если хотите… Только я тоже, как и вы, все время сбиваюсь с мысли и не могу сосредоточиться. Веселый у нас разговор получится – один несет пургу, другой тормозит… Что там вчера случилось? Вас правда хотели убить?
– Не совсем… Но в целом Шеллар был прав, это заговор. Причем, что противно, – не враги, не ваше подпольное сопротивление, а свои же. Власти захотелось. Даже посвящение не помогло…
– Это хорошо… – задумчиво заметила Ольга.
– Что тут хорошего? Или это ты уже начала… нести?
– Хорошо, что свои же. Я ведь сначала вмешалась, а потом подумала – а вдруг это наши, а я им все испортила… Весь вечер потом сомневалась и ночью долго заснуть не могла.
– А почему ж тогда полезла? – ухмыльнулся Харган. Девушка задумалась.
– Знаете… – сказала она наконец, – самое смешное – только потому, что дядька в золоченой мантии был мне неприятен с первого взгляда, а Шеллару я привыкла верить.
– А если бы это были твои знакомые, – продолжал допытываться наместник, в глубине души чувствуя себя садистом Блаем, – ты бы дала меня убить?
– Я бы попросила их этого не делать, – искренне ответила Ольга. – Очень попросила бы, даже потребовала обезвредить вас как-то иначе, но сохранить жизнь. Может, попыталась бы отпихивать и защищать. Но своих бить жезлом по голове точно не стала бы.