Дороги и судьбы
Шрифт:
До утра мать не дожила. Ей стало плохо около полуночи, и была обычная в таких случаях суматоха, вызывалась "скорая помощь", примчались врачи, кто-то отодвинул стоявший на дороге, всем мешавший стул, и упала наброшенная поверх костюма бледно-сиреневая блузка, и я ее подобрала и зачем-то тщательно навешивала на стул снова - это было, когда врачи ушли, сказав, что помощи моей матери уже не требуется.
Лицо у нее было спокойное, лишь - удивленное, и, закрывая ей глаза, я благодарила Бога за то, что она, по-видимому, умерла без мучений. Так мне хотелось, так мне хочется
То было в ночь с 14 на 15 декабря 1965 года. До семидесятидевятилетия матери оставалось пять месяцев.
Эмигрантский журналист, поэт-прозаик Вс. Н. Иванов, вернувшийся в СССР в 1945 году, выпустивший на родине несколько книг, живший и скончавшийся в Хабаровске, посвятил моей матери свою "Беженскую поэму". Поэма издана в Харбине в 1926 году и открывается такими строками:
Моя пленительная Муза,
Вопрос к тебе тревожный есть,
Не суждена ли нам француза [ 10 ]
Весьма сомнительная честь?
И после нашей жизни бурной,
Вдали от нам родной страны,
Быть может, будем мы фигурным,
Китайским гробом почтены?
Но почему при мысли этой
10
Речь идет о французском эмигранте, с почестями похороненной на чужбине.
Невольно чувствуется страх?
Не быть нам с песней недопетой,
В далеких и чужих гробах.
Этой "сомнительной чести", "далекого и чужого гроба" моя мать избежала. Прах ее покоится в русской земле, на старинное кладбище Введенские горы.
Третье поколение
"Года бегут,- писала бабушка,- подрастает наше третье поколение. Какая пестрая толпа из них выйдет, какое смешение племен, наречий! Из этой встряски могут выработаться характеры, быть может, выбьются таланты, а главное, будет широкое поле для сравнений, сопоставлений, уяснений".
Первый бабушкин внук - Александр, "Алек" - появился на свет в 1908 году. Последний - двадцать лет спустя.
Четверо внуков бабушки - Александр, Юрий (сын Марьи Дмитриевны), Екатерина и Дмитрий (дети Дмитрия Дмитриевича) - жили в СССР. Трое - Муся и мы с сестрой - за рубежом.
"Приближается Пасха,- писала нам бабушка в 1932 году,- такая ранняя, что никак не наладиться к ее близости, глядя на сугробы снега и скованные морозом
Эти "пробелы семьи" бабушка пыталась заполнить своими письмами, сообщая нам в Харбин все новости о детях и внуках, живших около нее. Своей младшей дочери, Марье Дмитриевне (в 1931 году переехавшей из Ульяновска в Москву), бабушка пересылала наши письма и даже фотографии с просьбой переснять и вернуть... Серые листки, исписанные мелким бабушкиным почерком, тряслись в почтовых вагонах, осуществляя связь между разрозненными частями семьи... Когда бабушка умерла - связь надолго прервалась...
Благодаря этим письмам моя мать и ее старший брат Александр Дмитриевич, живя в Харбине, были в курсе дел и забот своих родных. Второй сын бабушки, правовед Павел Дмитриевич, работал в Москве. Четвертый агроном Иван Дмитриевич - в Грузии, а в середине тридцатых годов перебрался в Ленинград. Оба они были бездетны. В том же городе, что бабушка, жила разведенная жена Александра Дмитриевича - Надежда Александровна Башмакова - с сыном Алеком. Туда же, поступив в институт, переехал из Ульяновска Юрий, сын Марьи Дмитриевны. Таким образом, четверо внуков бабушки жило около нее.
В 1927 году бабушка гостила у Марьи Дмитриевны.
"Сегодня дивное солнце и весенний воздух... Юрий вчера ходил в техникум на занятия, он не всегда к ним так снисходителен, сегодня не пошел. Сейчас он сидит в соседней комнате, раздается стук телеграфа. Это Юрий посылает свои сообщения в пространство вселенной по радиоволне. На днях торжествовал: его сообщение принял Томск за несколько тысяч верст, ему прислали ответную открытку. Юра и Алек сами строят свои аппараты и все их совершенствуют. Страшно слушать разговоры этих мальчиков, внуков моих - все цифры, длина волны, сила тока..." (1927 год, Ульяновск).
"Наш Алек делает прекрасное впечатление. Его забота о матери неустанна. В своем Керамическом ин-те он зарабатывает 75 р. На службе Алек любим. Готовится к новому экзамену в Электротехнический институт" {1928 год).
(Уже дважды, в 25-м и 26-м годах, А. А. Воейков пытался поступить в этот институт. Ему мешало его социальное происхождение.)
"Сентябрь принес мне большую радость: Алек попал наконец в институт на электрохимическое отделение. Эти дни он сдает свою службу, а лекции уже идут. Но, надеюсь, он подготовлен серьезнее своих коллег. Керамический ин-т, лабораторные работы продвинули его на этом пути.
У Нади, кроме службы, еще лекции для студентов по искусству. Она и в воскресенье не отдыхает, а руководит экскурсиями по Эрмитажу. Много верст исходишь по огромным залам, и все время надо удерживать внимание разношерстных слушателей. Надя храбро ведет свою работу, несмотря на больное сердце.
А помнишь, Катя, наше последнее лето и как мы копали картошку за баней? Всегда мне вспоминаются березки в овраге, их курчавая листва, яркая зелень, окаймляющая овраг, даль леса и закат..." (1928 год).