Дороги Мертвых
Шрифт:
— Тогда оно там, — сказала Тазендра, левой рукой указывая вдаль. — За Мелкой Рекой.
— Мелкой Рекой? — сказал Пиро. — Но я думал, что это Смеющаяся Река.
— О, ее называют и так и так, — вмешался Китраан. — Все зависит от того, у кого вы спрашиваете.
— Пусть так, но где Ньюмаркет?
— Если он все еще существует, — сказала Тазендра, — он находится примерно в тридцати-сорока милях в том направлении.
— Ну, хотел бы я побывать там, но, возможно, придется отложить поездку до другого случая.
— Это
— Но тогда, — сказал Пиро, — маркизат Кааврен не может быть далеко.
— Нет, не может, — сказала Тазендра, — и, тем не менее, я не знаю точно, где он находится. Конечно, если мы повернем назад и поедем вниз по реке до того места, где Река Йенди объединяется с Мелкой Рекой, и еще подождем, тогда, я думаю, рано или поздно мы увидим баржи, везущие знаменитое вино в дельту.
Пиро вздохнул. — Еще одно путешествие, которое мы не в состоянии совершить.
— И это слишком плохо, — сказал Китраан.
— Мне кажется, — сказала Зерика, — что сейчас пойдет дождь.
— Увы, я могу только сказать, — заявила Тазендра, — что магию погоды я не изучала.
— В таком случае, — сказала Зарика, пожимая плечами, — боюсь, мы все скоро вымокнем.
— Похоже на то, — согласился Китраан. — Мика, не взяли ли мы палатки?
— Милорд, у нас есть помасленные покрывала, а также шесты, веревки и шипы.
— Ну, тогда мне представляется, что у нас есть и палатки.
После чего они все-таки вымокли, и, более того, оставались мокрыми несколько дней, так как весна в Луате не является сухим сезоном; несмотря на это они ехали дальше, и постепенно дождь прекратился.
— Рано или поздно, — сказала Зарика, — любой дождь кончается.
— Ну, — сказала Тазендра, — рано или поздно дождь пойдет опять.
— И это очень хорошо, — заметил Китраан, — иначе весь мир стал бы пустыней.
Мика повернулся к Лару и сказал, — Они становятся философами.
Лар кивнул. — Может быть тебя развлечет, если ты узнаешь, что мой хозяин обвинил меня в том, что я философ.
— Как, он это сделал?
— Даю тебе слово.
— Ну, быть философом не так уж плохо.
— Ты так думаешь?
— В любом случае, пока ты надрываешься, твоя голова работает.
— Ну я привык надрываться на работе.
— О, что касается тяжелой работы, я могу рассказать тебе много историй.
— Прости меня, если я предположу, что эти истории не поднимут мне настроения.
— Без сомнению ты прав, дружище, поэтому я отступаю.
— Ты так добр.
— Ты так думаешь? Ну — но что это?
— Всадник — или я совсем ослеп.
— Согласен.
— Нет, не один, много всадников.
— По меньшей мере десять, или я не арифметик.
— И похоже они едут сюда.
— Ну, я почти уверен, что ты прав.
— Как ты думаешь, бандиты?
— Моя табуретка под рукой, если это так. И тем не менее…
— Ну?
— Похоже,
— А что, по твоему нет бандитов, которые являются Драконлордами? Я тебе прямо скажу, что такие должны быть, и вот доказательство: я сам знал некоторых.
— И тем не менее я никогда не слышал о банде, состоявшей только из Драконлордов.
— Ну, вот это правда. Возможно ты прав.
— И тем не менее, как я уже сказал, моя табуретка готова к бою, и, смотри, моя хозяйка поводит плечами.
— Ну, и что означает то, что она поводит плечами?
— О, даю тебе слово, это совсем не спроста.
— Хорошо, но что же это означает?
— Это означает, мой дорогой Лар, что она хочет знать, что ее меч правильно висит за спиной, то есть он в таком положении, что его можно мгновенно выхватить, если понадобится.
— Но тогда она боится, что мы можем быть вовлечены в потасовку?
— Ба! Что ты такое говоришь? Моя хозяйка не боится ничего.
— Нет, нет; я только имел в виду…
— Шшш, они говорят.
— Тогда давай послушаем.
На взгляд Пиро самой замечательной особенностью появившегося перед ними приземистого, жилистого, крепко-сложенного Драконлорда было то, что, в отличие от Пиро и его товарищей, на нем не было ни единого знака, по которому узнают путешественника: то есть, его мундир был абсолютно чистым, и даже еще сохранял четкие складки, которые делаются теми, кто сделал стирку и утюжку мундиров своей профессией. Потом Драконлорд заговорил, обращаясь к Тазендре, и сказал, — Я желаю вам доброго дня, миледи.
Тазендра, поклонилась ему, не сходя с лошади, а эта лошадь, как отметил Пиро, была несколько больше, чем конь Драконлорда, и сказала, — И вам, мой дорогой Драконлорд. Меня зовут Тазендра Лавоуд. Вы заметили, что дождь закончился?
— Лавоуд? — сказал Драконлорд
Тазендра поклонилась.
— Хорошо, Тазендра Лавоуд, я Рюнаак э'Терикс и это — он указал на джентльмена рядом с собой — мой сержант, Магра э'Лания. Я командир подразделения Императорской Армии Его Величества Каны Первого, Императора Драгейры, Принца Канефтали, Герцога Каны, Графа Скинтера, Уайтсайда и…
— Да, да, — сказала Тазендра, — я не сомневаюсь, что у него есть еще много других титулов. Ну, я сама баронесса Даавия, и, конечно, у меня еще есть и другие титулы. Но я задала вам вопрос, мой дорогой Рюнаак.
— Вопрос? Ах, да, я отвечу на ваш вопрос, конечно. Я тоже заметил, что дождь больше не идет. Но теперь я хотел бы узнать имена ваших спутников и что вы делаете здесь.
— На самом деле, — сказала Зарика, — вам нет никакого дела до того, что мы делаем здесь, мой дорогой Рюнаак. Мое имя Зарика, из Дома Феникса, у меня нет никакого титула, и я думаю, что вы заинтересованы только в одном: узнать, как мы относимся к претензиям Лорда Скинтера. Ну, это правда?