Дороги рая
Шрифт:
Чудовище влилось в мозг Джейсона... И пропало бесследно, а вместе с ним и весь океан вселенской тоски.
Вот теперь всё. Джейсон ЗНАЛ решение.
Он был свободен, он стал прежним, и осталась лишь тяжесть непреодолимой сонливости. А бороться с ней уже не нужно... Джейсон прилёг на узкую койку, закрыл глаза. Мелькнули напоследок в темноте пугливые призраки, разлетелись, разбежались по своим потусторонним убежищам и укрытиям. Тихо, так тихо, как в детстве, и покачивает ласковая волна...
Джейсон Рок спал.
13.
Склонившись над постелью Джейсона, Айсинг
– Пульс нормальный, - сказал Айсинг.
– По-моему, он просто спит.
– Уже нет, - пробормотал Джейсон спросонья и сел.
Юля положила ладонь на его лоб.
– Ты уверен, что тебе не нужен транк?
– Вздор!
– Джейсон вскочил и сгрёб всех троих в объятья.
– Какой транк, я чувствую себя великолепно! Пошли в кают-компанию, пропустим по рюмочке и послушаем рок-н-ролл. Уж в этом я нуждаюсь сейчас больше всего!
– У тебя праздник?
– с ехидством осведомился Айсинг, но принцесса так взглянула на него, что он стушевался.
– Пошли, пошли, - со смехом Джейсон увлёк всех за собой.
Маленький аппарат под названием скринни, куда Джейсон переписал музыку с виниловых дисков, обеспечивал превосходную акустику без всяких динамиков - точнее, он формировал невидимые динамики прямо в воздухе, уплотняя его силовым полем. Под "Баллантайн" грянул нержавеющий "Rock`n`Roll Music", и кот Чак Берри, поименованный в честь автора, подпрыгнул то ли от восторга, то ли от неожиданности. Принцесса Элис была совершенно зачарована.
– Что это, Джей?!
– "Битлз", Ваше Невежество! Четверо музыкантов - Леннон, Маккартни, Харрисон и Ринго, у которого все руки в кольцах.
– Какой красивый язык... Наверное, один из праязыков форсеров, ещё до Империи? Когда была создана эта музыка?
– Давно, - сказал Джейсон неопределенно.
– Это, гм... Археологическая находка.
– Ты должен переписать это для меня! Я введу новую дворцовую моду... Когда вернусь на Дестини, - закончила она едва слышно.
– Да, - серьёзно кивнул Джейсон, убавляя громкость, - но до Дестини ещё далеко. И как первый шаг... В общем, я нашёл ответ на наш вопрос. Он в облаках.
– А, ну да, - Айсинг весь лучился радужной иронией.
– Где же ему ещё быть. В облаках, в небесах, в далях дальних, странах небывалых...
– Я имею в виду нейтринно-торсионные облака, - невозмутимо пояснил Джейсон.
– Что это за джонговщина?
– Юлю, принявшую по обычаю больше "Баллантайна", чем следовало, раздражали непонятные слова.
– Весьма просто, - повернулся к ней Айсинг.
– Вокруг воронки каждого корда существуют очень разреженные - десять в минус какой-то там степени облака нейтринного газа, слабо стабилизированные торсионным полем. Для кораблей они не только не опасны, но даже не ощущаются, все через них спокойно летают. Давно известное и безобидное явление природы, вроде кругов на воде от брошенного камня.
– Нет, - сказал Джейсон.
Айсинг будто споткнулся на ровном месте.
– Что "нет"?
– Сейчас объясню. Эти
– Джонг! Что значит - искусственно? Кем созданы?
– Не знаю, Айс. Но то, что нам представляется облаками, на самом деле - машины или станции, что-то такое. Не технологические, совсем другой принцип. В линейном пространстве они и есть облака, а в темпорально инвертированном можно увидеть их подлинное устройство. Я не знаю, для чего и кому они служат, может быть, для сбора какой-то информации... Да и слова "машины" или "станции" тут не подходят, разве за неимением лучшего.
– Ну, ну... Продолжай.
– Но нас сейчас интересуют не все облака, а лишь одно, в разрыве корда Р-два шесть. Эта машина испорчена, Айс. Что бы там с ней ни приключилось, она не может исполнять своих непосредственных функций. И для нас это очень удачно.
– Почему ещё?
– Потому что после незначительной переделки темпоральных контуров наших двигателей мы сможем не только скрыться в этом облаке от крейсера, но и получить прямой доступ к отдаленным кордам.
– Скрыться в разреженном нейтринном облаке?! Джей, у тебя жар. Ты слишком рано проснулся.
– Всё в порядке, - усмехнулся Джейсон.
Он притянул к себе бортжурнал и вооружился карандашом.
– Смотри, - он быстро набросал схему.
– Контуры первого и второго двигателей рассогласованы по фазе, правильно?
– Конечно. Иначе резонанс превратил бы нас в пыль.
– А что будет, если мы синхронизируем динамические цепи здесь... И вот здесь... А здесь смонтируем небольшой глионный инвертор и обратим структуру поля из четырёхмерной в шестимерную?
– Вот то и будет, - Айсинг посмотрел на Джейсона с жалостью. Резонанс плюс интенсивный выброс квазиатомов.
– А результат?
– Пыль. Да нет, и пыли от нас не останется.
– Ничего подобного, - Джейсон бросил карандаш на стол.
– Мы мягко войдем в темпорально инвертированное пространство облака, и перед нами окажутся четыре корда, ведущие к системам Карио, Нораг, Риген и Маркус-2. Наверное, будут и другие, но я знаю только об этих четырёх. Испорченная машина, Айс! Возможно, единственная испорченная во всей Галактике. Там сходятся отраженные в шестимерном пространстве двойники кордов, и туда нас доставит убийственный в других условиях резонанс.
Юля вдруг захихикала - ей всё виделось в забавном свете.
– А здорово, наверное, обалдеет команда крейсера, когда мы у них на глазах растворимся в облаке...
– Здорово, - согласился Айсинг.
– А теперь, Джей, расскажи, как ты до всего этого додумался.
– Я говорила, - вмешалась принцесса.
– Пусть он скажет!
– Джонг его знает как, - беспечно отозвался Джейсон.
– Озарение, что ли...
– А, на тебя снизошло озарение? Ну, тогда ты можешь проповедовать дикарям, нести факел истины... А меня не устраивает озарение, из-за которого Галактика озарится вспышкой аннигиляции нашего корабля...