Дороги сказок

Сапегин Александр Павлович

Глядя на бывшего водителя – молодого парня, немногим старше его самого, превращённого магией в скрюченный спичечный огарок, Вадим чувствовал поднимающуюся изнутри волну ярости. В момент взрыва экипажей, он, в ущерб ментальному щиту усилил персональную защиту от физического воздействия и жестоко пожалел об этом. Пару секунд назад, его захлестнула боль и кричащий отголосок всех чувств погибающего парня. Резкий удар – выплеск… и тишина – нет больше человека, но иглы адской, безмерной боли по-прежнему продолжали покалывать тело мага. Обострённый эмпатический дар оказался беззащитным перед преддверием близкой Смерти, Вадиму казалось, будто он шагнул за порог сущего, провожая душу погибшего в иной мир и принимая его боль. Эмпатия из дара становилась проклятием, коктейль чувств, проецируемый

окружающими людьми, не воспринимался больше благом. Нежданно-негаданно сила превратилась в слабость.

Дрожа от ударной дозы адреналина, вплеснувшейся в кровь, он запоздало активировал сформированные заранее силовые щиты, прикрывая ими позиции полиции и балахонников. Лучше поздно, чем никогда. Мгновенный нырок в сэттаж позволил унять фонтанирующей гейзер гормонов и привести мысли в относительный порядок. Ему сейчас, как никогда, нужна холодная голова и трезвый ум. Леденящая стена щитов воли опустилась на разум, ограждая его от внешнего воздействия. Так будет лучше. Холодная броня на чувствах не позволит сойти с ума, ведь это не последняя смерть на сегодня. Что ж, он готов убивать дальше…

– ***ть меня в загривок! – выругался майор, выглядывая из-за блока ФБС. Осмотревшись, омоновец споткнулся взглядом о труп сослуживца. – Симоненко…

Белов мысленно притянул к себе разведмодуль и считал изображение. Тёмное покрывало, скрывающее пролом в стене портального комплекса, пошло зыбью, выпуская наружу колонну людей – строителей портала. Если бы не мутные бельма вместо зрачков и неестественная бледность кожи, их можно было спутать с живыми. У свежеподнятых зомби некоторое время остаются затухающие остатки личности. В так называемый период некроадаптации они пассивно сопротивляются подчиняющим ментальным заклинаниям и поводкам, что выражается в непроизвольном подёргивании членов и куриной походке, когда голова, словно у курицы качается вперёд и каждый шаг разбит на несколько фаз. Некромантам за вуалью следовало подождать пятнадцать минут, пока пропадут постэффекты от поднятия мертвецов, а потом бросать их в атаку, но видимо они решили не мелочиться "халявным" расходным материалом. Некоторые из мертвецов сжимали в руках короткоствольные автоматы. Вот и нашлась охрана… Лишь бы она не вспомнила, для чего ей выдавали заскорузлые металлические штуковины, а то станет совсем кисло.

Или, в голове мага мелькнула искорка догадки, пёсьи морды устроили разведку боем, бросая в мясорубку откровенный сброд, благодаря которому кукловоды вычисляли слабые и сильные стороны противников, дабы потом разработать дальнейшую стратегию действий. Умненькие, сволочи. Соображалка у них работает как надо. Только зря они так, вряд ли генералы и власть теперь согласится на переговоры, Вадим чувствовал, что вместо слов будет эквивалент, измеряющийся в килотоннах. И как только учёные рассчитают трек и определят координаты мира псоглавцев, их познакомят с искусственным солнцем и ядерными грибами. Так это или нет – будущее покажет, а пока стоит выжить самому и не дать сдохнуть другим. Тоже задачка не из лёгких.

– Стреляйте в головы! – приказал Вадим майору.

– Что? – округлились у того глаза. – Ты чо гонишь, шкет?! Это…

– Это зомби, бляха-муха, – рыкнув, перебил его Вадим. – Майор, делайте, что я говорю! На рожи их гляньте! По моей команде, секунду…

Противники за вуалью подали неплохую идею. Зачерпнув маны, Белов скомпоновал двойной визуальный полог, замаскировав позиции омоновцев. Подумав мгновение, он соорудил звуковой экран – так вражеским магам труднее будет выявлять стрелков, если они, конечно, не начнут садить по площадям. Зря они дали ему время, зря. Хотя, с другой стороны, возможно враги готовят нечто убойное, требующее подготовки и времени…

– Рация целая?

– Что? Да, цела.

– Прикажите своим бойцам шибко не высовываться, я постараюсь прикрыть вас щитами и сообщите в УВД, чтобы они эвакуировали людей из близлежащих домов, Тарг, чтобы они вообще эвакуировали людей. Мы не удержим весь периметр, силёнок не хватит, – сплюнув, Вадим послал в толпу мертвяков конструкт окончательного упокоения.

Плетение называлось "прах". Магия смерти в чистом виде, использовалось оно только некромантами.

Прущую на омоновцев толпу накрыло мутное облачко, треть мертвяков, попавших под удар, рассыпались невесомым пеплом. Всё же не зря конструкт получил своё название. Некоторые зомбаки потеряли руки или ноги, но потеря не остановила марионеток, продолжавших упорно ползти к цели.

– Огонь! – крикнул Вадим, перебираясь под защиту другого железобетонного блока.

Не успел он отдать приказ и сделать ноги, как его бывшую ухоронку за двумя свалянными друг на друга заборные плиты накрыло неизвестное заклинание. Бетонные плиты и дорожное покрытие вспучились и почернели, через секунду рассыпавшись мелким крошевом. Хреново! Как он и боялся, кукловоды за вуалью быстро определили место, откуда он атаковал. Сидеть на одном месте не получиться, придётся шевелить попой и шевелить омоновцев, которые принялись сокращать поголовье зомбаков. Причём поголовье сокращалось в прямом и переносном смысле. Это только в анекдотах семь попаданий в голову не являются смертельным ранением. В жизни, получив в циферблат где пулю, а где две-три, мертвяки дружно брызгали "часовым механизмом", упокаивась окончательно. Пока подчинённые Еремеева, постоянно перемещаясь с места на место, занимались сокращением поголовья "дичи", Вадим вёл беспокоящий обстрел "вуали". В темноту пролома пулемётной очередью летели заклинания "праха", огненные конструкты, ледяные стрелы, и парализующие заклинания, перемежаемые "мушками". Белов уже притерпелся к магическому фону чужого мира, тошнота от "прогорклой" маны отошла на второй план, поэтому с наполнением резерва стало чуть-чуть полегче.

Приготовившись метнуть в темноту очередной гостинец, Вадим замер на месте. Деактивировав конструкт, он, со всех ног метнулся к цирку.

– Ты куда?! – окрикнул его Иван. – Ах, ты *б итихумать, – скороговоркой выпалил он.

На площади перед цирком горел полицейский УАЗик. Сами стражи порядка, обняв землю, не подавали признаков жизни, а мостовую вспарывали каменные султаны магических разрывов. Через новый пролом в стене портального комплекса на площадь текла река низкорослых псоглавцев, сзади их прикрывало тройка здоровяков в белых юбках. Посохи в руках юбочников источали чёрное пламя. Глядя на растекающееся по площади волчьемордое воинство, Вадим понял, что атака мертвяков была отвлекающим маневром.

Ноги налились тяжестью, совершенно не желая передвигаться. Воздух превратился в густой кисель, натужно проталкиваясь через судорожно сжатую гортань, он подобно кипящему маслу обжигал лёгкие. Войдя в режим ускорения, Вадим, побив все мировые спринтерские рекорды, оставив далеко позади гепардов, трёхметровыми скачками нёсся наперерез тварям, сошедшим с экранов второй части "Мумии". Между голливудскими версиями и живыми аналогами была существенная разница в росте. Подвывающие на разные голоса "воины Анубиса" не отличались богатырскими габаритами. Метр семьдесят, от силы метр восемьдесят – типовая планка агрессоров. Зато, вставшие на задние лапы человекопсы обладали развитой мускулатурой. Чётко обрисованные кубики пресса, рельефный мышечный каркас рук и ног, кричали всем и каждому, что перед ними сильные, опасные и вёрткие противники.

Отплёвываясь от грязного пота, залившего лицо, Вадим на мгновение притормозил и выпустил серию атакующих конструктов. Боевые магические плетения с обратной энергетической связью, подобно шарам в боулинге пронеслись через толпу нападающих, превратив их в кегли. Конструкты сбили с ног и лишили жизни больше двух десятков врагов. Благодаря обратной связи, земной некромант пополнил резерв, напившись из тёмных источников предсмертных некровыплесков. Не задерживаясь дольше необходимого, он отпрыгнул в сторону и, петляя, словно заяц, вклинился между захватчиками и ошарашенными перепуганными людьми. Каждый гигантский шаг сопровождался постановкой щитов, многорядье которых можно было различить невооружённым взглядом – магические налёты псоглавых главарей, встречаясь с пассивной защитой, заставляли светиться её в видимом спектре, ярко полыхая всеми цветами радуги перед окончательным разрушением. Вынужденные отвлечься на переламывание внезапно возникшей обороны, они оставили без внимания главное действующее лицо.