Дороги своих любят

Голякова Елизавета

С пол минуты они молча рассматривали окружающий мир, видимо, пытаясь определить, насколько он реален. Потом самый рослый из них вскочил.

– Юдж, тремр матаар'гесс! Все-таки телепортировал!
– его заметно покачивало, но на ногах он пока держался.
– Ну-ка иди сюда, маг недоделанный! Гррр...

Рыжеволосый веснушчатый парень сдавленно захихикал и, пытаясь дотянуться до кинжала, оперся рукой на песок.

– Ай, мама! Жжется!

Он торопливо отдернул руку и принялся на нее дуть, не выпуская из виду худощавую фигуру мага, без оглядки убегающего

по мелководью. Море было ему уже по колено, широкие восточные штаны намокли, но жизнь дороже. Наемник задержался у кромки воды, быстро стянул с себя пыльные сапоги и рванул следом. Они что-то кричали, удаляясь, потом маг обернулся и слегка брызнул в преследователя водой. Тот рыкнул и принялся брызгаться двумя руками, пока парень, потеряв ориентацию в пространстве, не упал спиной в море. Файтер торжествующе захохотал.

Хьюго резко обернулся к монаху. Тот лежал на спине, раскинув руки в стороны. Пряди слегка вьющихся волос цвета чистого золота рассыпались по песку. Клирик сощурился. Остались только узкие золотые щелочки, через которые Эв наблюдал за выражением веснушчатого лица вора, меняющимся с удивленного на непонимающее, потом на крайне изумленное и наконец на восторженное. «Интересно, что именно его так волнует, - вяло подумал про себя Эверард, - за сколько купят мои волосы или откуда я взял светящийся меч?».

– Что ж ты раньше не сказал?!
– выпалил вор.

Монах вопросительно приподнял бровь. Сейчас его собственное тело казалось ему ужасно тяжелым и неподъемным, а говорить не хотелось. Поспать бы... Экзорцизм забирает много сил. Обычно - почти все.

– Что ты из Тайного Братства и можешь убивать демонов благословением богов! Это же жуть как круто! А твои узоры могут светиться в темноте? А при их свете можно читать? А если кто-нибудь украдет твой меч, что будет? Почему у тебя золотые локоны? Золотые глаза? Откуда...

Эверард мрачно смотрел на все это безобразие из-под полуопущенных век и мысленно топил это шумное, надоедливое и бесполезное существо в море.

Мигель же - не мысленно. Они с Юджином уже возвращались. Мокрые, соленые, а маг вдобавок с красными, хорошо надранными ушами. Телепортация отняла у него слишком много сил, и, хотя благодаря подарку из Чащи он чувствовал себя гораздо лучше по сравнению с прошлым разом, дать отпор колдовством наемнику не мог. Пришлось окунуться. И теперь Юдж изумленно таращился на монаха, даже не стараясь это скрыть, а наемник, внимательно осмотрев друга, громко и обидно заржал. Дождавшись, пока все успокоятся, Эв последовательно начал отвечать на посыпавшиеся со всем сторон вопросы.

– Да, боги дали мне силу истреблять нечисть. Поэтому мой меч просыпается только в сражении с ними, а печать богов, начертанная на моем теле, делает меня экзорцистом, а не простым охотником.

– А прическа? И золотые глазки?
– серьезно спросил Мигель. Да, стоит отдать ему должное - он действительно умел владеть собой и, за исключением первого мгновения, на обидный хохот не срывался. Ворчливый циничный монах - и такая романтическая внешность. Здесь было, с чего посмеяться!

Эв

поморщился.

– Подрабатывал у алхимика и как-то стеллаж уронил, - с видимой неохотой сказал он.
– На верхней полке у мастера лежал экспериментальный образец философского камня...

– Вот что бывает от удара камнем по голове, - громким шепотом назидательно сообщил Мигель, обращаясь к вору и магу.
– Бойтесь, парни, верхних полок!

Юджин с Хьюго захихикали, наемник ухмыльнулся. А Эверард сел на песке, потянулся вперед... и два звонких подзатыльника достигли цели. Третьего не последовало. Файтер в последнюю секунду успел перехватить руку клирика и вывернуть ее в болевой захват, (впрочем, не до конца), мол, не шути, рефлексы же.

– Мы оказались черт знает где, когда нам срочно нужно вернуться в столицу и оповестить совет, а вы маетесь дурью, - буркнул Эв, высвобождая руку.

– Да ладно тебе! Лучше, чтобы они ворчали, как ты?
– заступился наемник за вора и мага.

– Я не ворчу, я, в отличие от тебя, вижу реальность и здраво оцениваю происходящее.

– А вот и нет! Реальность - это то, что мы на острове на берегу моря, у нас есть пляж и соленая водичка!
– Хьюго снял со спины плащ, постелил его на песок и улегся на ткань животом, сложив руки под подбородком. Теперь крупный песок и ракушки, когда-то давно вынесенные на берег штормом, были у него перед самым носом.

– Интересно, есть ли пресная...

– Ну Эв!
– от глубокого вдоха вора песчинки взлетели в воздух, а он отпрянул и ненароком закинул песка на плащ. Пришлось вставать и стряхивать его, чтобы улечься снова.

– Я едва успел открыть портал раньше Грани, - тревожно проговорил Юджин, снимая наконец мокрую жилетку и выжимая ее на песок, - Пришлось дернуть слишком резко, и уже некогда было задавать точный пункт назначения. Я просто сказал «далеко», а магия выбросила нас здесь.

– Хорошо хоть не «далеко и надолго», - фыркнул монах.

Юджин попытался посмотреть на него укоризненно.

– Слушайте, а мы вообще где?
– подал голос вор, садясь на расстеленном плаще.
– И что теперь делать?

Наемник сел рядом с ним и принялся расшнуровывать наручи. Ему даже после купания было нестерпимо жарко, но рубашку снимать он не спешил - палящее солнце сожгло бы непривычную кожу.

– Судя по всему, мы на одном из Жемчужных островов, - тем временем кивнул мечник куда-то в море, где на горизонте виднелись какие-то скалы, - и вряд ли на Донноре, он пооживленнее будет.

– Это Сирр.

Файтер, клирик и вор синхронно повернулись к Юджину.

– Почему ты так решил?
– Эверард был сама осторожность.

– Потому что я мечтал об этом острове два года, - тихо произнес маг.
– Два года я просыпался с мыслью о том, что я должен попасть сюда. Просыпался, жил ею до заката и засыпал, надеясь, что смогу сделать это завтра. И так каждый день. Два года мечтать об острове - и попасть сюда только тогда, когда он перестал быть мне нужным!

Юдж невесело рассмеялся.